— Шерзал послала их из-за Зоул, — сказала Рули с полной убежденностью, которую приберегала для любых догадок.
— Шерзал не владеет инквизицией, Рули. — Джула продолжала зашивать прореху в своей расе.
— Она — главный инициатор. — Ара по-кошачьи растянулась на кровати. Она похлопала по одеялу, чтобы Нона села на край. — Это очень много значит. Когда Джейкоб продал ей эту роль на пути к получению сана первосвященника, это была в основном почетная должность, но ее архивариусы покопались в свитках и нашли всевозможные связанные с этим права и обязанности, о которых Церковь, похоже, забыла.
Нона отошла от двери и медленно села на край кровати Ары. Она скучала по таким моментам, как этот; ей хотелось расслабленно лежать рядом с Арой после жарких ванн, жаловаться вместе, когда они писали эссе для классов Академии или Духа, просто проводить время. Она уже чувствовала себя чужой в Сером дормитории. Она поморщилась: у нее все еще болели места побоев после драки с подругами Джоэли.
— Если Шерзал так жаждет власти, почему она не натравит инквизицию на своего брата? Или императоры не могут грешить?
Ара усмехнулась:
— Императоры славятся своими грехами, но будь осторожна, когда говоришь это! Однако, единственное место, где инквизиция может привлечь Лансисов к ответу, — их дворцы. Все самые высокопоставленные люди имеют право решать, где их можно судить, а где нельзя.
— Тогда почему бы Шерзал не послать инквизицию в тронный зал Крусикэла?
— Вот тут императоры поступили мудро, — сказала Ара. — Их династия — единственная, которая может отказать в допуске инквизиции. Так что, если Крусикэл не пригласит их войти, инквизиция не сможет его тронуть. Именно это обеспечивает безопасность сестре Шерзал, Велере.
— Император должен просто распустить инквизицию. Я слышала, как они получают свои признания. — Нона содрогнулась.
— Инквизиция хранит нас в чистоте, — сказала Джула. — Кто-то должен следить за тем, чтобы вера не ускользала от своих основ.
— А кто хранит в чистоте их? — спросила Нона.
— В любом случае, дело не в Зоул, — сказала Ара, возвращаясь к утверждению Рули. — Речь идет о целом. Серое и Красное. Император хочет контроля. Он хочет посылать сестер против своих врагов, а не умолять Первосвященника Невиса. Так говорит мой отец. Император сделает то же самое с мужскими монастырями. Инквизиторы поднимутся по Узкой Тропе и будут искать недостатки у настоятеля. Крусикэл хочет и Красных Братьев, и Серых.
Нона смотрела, как Джула шьет, пальцы ее были быстрыми, стежки чистыми и аккуратными. Прореха в рясе прожила дольше, чем воспоминание о том, что ее вызвало.
— Зачем Шерзал что-то делать, чтобы помочь своему брату? — спросила Рули, не желая расставаться со своей теорией. — А разве она не возьмет себе Красных Сестер?
— Император этого не потерпит. Его легионы будут у ее дверей в течение недели. — Ара покачала головой. — Там была сделка. Обмен. Шерзал получит то, что ей нужно, но не Сладкое Милосердие. Не полностью, по меньшей мере.
— Мы должны вернуться в пещеры. — Нона протянула руку и приложила пальцы ко второй прорехе на рясе Джулы. — Кто знает, сколько еще шансов у нас будет, если они натравят на нас наблюдателей?
Только Ара признала, что Нона заговорила:
— Я не хочу этого делать.
Остальные продолжали заниматься своими делами, будто ни одно слово не слетело с губ Ноны.
Большая часть Ноны разделяла желание Ары избегать пещер до тех пор, пока луна, наконец, не упадет с неба, но другие, более упрямые части отказывались соглашаться. Шерзал отправила инквизицию в Сладкое Милосердие, и ее руки были запятнаны кровью Гессы, что бы там ни утверждала Сафира. Йишт была оружием Шерзал, которая, следовательно, отвечала за все, что это оружие резало. Нона была обязана, ради Гессы, провести собственное расследование. Обязана узнать, не оставила ли подруга какой-нибудь зацепки или сообщения в том месте, где она умерла. К этому добавлялся тот факт, что Нона была изгнана из этих пещер, бежала в ужасе, а воспоминания подруг изменили. Не в ее характере было оставлять такой вызов без ответа. Предок не ценил гордость, но Ноне так и не удалось полностью избавиться от нее, и та с каждым днем все сильнее тянула ее к месту того позора. И, если мести и гордости было недостаточно, Йишт украла корабль-сердце, нанеся удар по репутации настоятельницы, отняв у Сладкого Милосердия его самое ценное сокровище, отгородив его обитателей от их магии. Его нужно было вернуть, а с чего лучше начать, как не с самого начала?