Когда музыка стихла, Сантион аплодировал наравне со всеми.
— Ты, был прав, это стоило того, чтобы посмотреть.
— Я же знаю, что говорю. — Хазеель усмехнулся. — Теперь не жалеешь что пришёл?
— Нисколько. Только мне интересно, почему они в масках. Они всегда так одеваются?
— Понятия не имею. Но, может спросить у хозяина заведения?
В следующее мгновение музыка возобновилась, и все присутствующие опять затаили дыхание. Этот танец был другим. Другими были ритмы музыки, костюмы и узор танца. Теперь это был огненный смерч. Мощный и беспощадный. Танец заставлял сердца присутствующих мужчин биться быстрее и иногда пропускать удар. Неизменными остались только маски на лицах. Видимо, это что-то значило, так как никто не возмутился такой таинственности.
В какое-то мгновение одна из девушек, с необыкновенными пепельными волосами остановилась напротив эльфов и, Сантион успел разглядеть её глаза в прорезях маски. Это была она — девушка, которую он вот уже дважды встречал в городе, один из встреч произошла прямо в номере гостиницы. Это становилось интересным. Нашлось и объяснение маскам — она знала, что сегодня эльфы будут на выступлении и попробовала спрятаться.
— Хазеель, она была сегодня в моей комнате.
— Кто?
— Одна из танцовщиц.
Темноволосый присвистнул. — Вот это ты друг даешь. Я считаю, что ты страдаешь в невозможном человеческом городе, а ты с танцовщицами интрижки заводишь.
Сантион со страданием на лице посмотрел на Хазееля. — Она не в постели со мной кувыркалась, она приходила под видом служанки и что-то её сильно напугало.
— С чего ты взял?
— Она убежала с такой скоростью, будто за ней по пятам неслись бешеные оборотни.
— И что ты в этот момент делал. — Вкрадчиво проговорил темноволосый.
— Ванну принимал, вернее бочку. — Сантион слегка поморщился, и непонимающе уставился на друга.
Хазеель закусил губу и пристально осмотрел друга, чем заставил его занервничать.
— Что?
— Да, вот смотрю на тебя и думаю, что же в тебе голом могло её так напугать или впечатлить.
Блондин какое-то время непонимающе смотрел на эльфа, а потом в глазах его зародился гнев. — И что же ты там себе напридумывал?
— Почему придумывал, я всё своими глазами видел. Чай не в один поход вместе ходили, бывало и купались. Вот потому и говорю, чего там пугаться то?
— Ну, знаешь. — Возмущению эльфа не было предела. — Хоть бы постеснялся.
— Прости, в следующий раз обязательно покраснею. — Темноволосый откровенно издевался над своим высокопоставленным другом и нисколько этого не скрывал.
— И почему я тебя столько лет терплю? — Пробурчал эльф и недовольно поморщился.
— Потому что я душка и тебе без меня скучно? — Предположил Хазеель. — Но, если честно, то девчонку нужно проверить. Не думаю, что с такой работой, она стала бы искать подработку ещё и в гостинице.
— Вот и я о том же.
Всё оставшееся время эльфы и молчали и пристально разглядывали танцовщиц, не забывая отдавать дань их мастерству.
Одним из последних номеров в выступлении была песня. Та самая пепельноволосая девушка осторожно опустилась прямо на доски сцены и, привалившись плечом к сидевшей на стуле подруге, запела. Голос у неё был завораживающий и очень проникновенный.
Ночь, её подруга
Ночь, её сестра.
В сердце воет вьюга
И ночная мгла.
Пленница пристрастий,
Пленница судьбы,
Ты среди напастей
Душу сбереги.
Пусть летают стрелы
И булат звенит,
Будут перемены,
И надёжный щит.
И когда ты мчишься,
Лапой роя снег,
Помни, будет время
Остановишь бег.
Он протянет руку
Скажет: «Я не враг».
И утихнет вьюга
И отступит мрак.
Глава 5
Утро эльфы встретили в своей гостинице.
— Итак, что удалось выяснить?
— Немного. В городе она появилась пять лет назад. Первые несколько месяцев, вела себя очень тихо, чем занималась никто не знает, а потом поступила на службу к Глурону. Всё это время она танцевала. Через пару месяцев к ней присоединились её подруги, с тех пор они всё время втроём. За пять лет, никто не заметил, чтобы девушки изменились внешне, что заставляет сделать определённые выводы. Опять же — в последнее время, слишком многие видели близ города странного волка, что тоже о многом говорит.
— Нападения?
— А вот это странно — ни одного.
— Совсем?
— Абсолютно. Так, парочка испорченных штанов и один заика ни в счёт.
— Да уж, не густо. Кто-то из них определённо оборотень.
— А кто-то выполнял наше задание, и я, кажется, знаю, кто именно. Видишь ли, я тоже время от времени хожу по улицам на своих двоих и совершенно случайно сталкиваюсь с девушками.
— И у одной из них были пепельные волосы? — С пониманием спросил Сантион.
— Совершенно верно. Чем занимается в нерабочее время, мне выяснить не удалось. Соседи ничего не знают. На работе никто даже говорить об этом не стал. Все будто воды в рот набрали.
— Значит, многие догадываются о её природе и природе её подружек, и почему-то покрывают их.
— О природе?
— Они не люди Хазеель. Не зря же ты заговорил о волках. Я не знаю кто две другие, но пепельноволосая точно оборотень.
— Мне тоже приходило это в голову. Но, кто же тогда остальные?
— А это нам и нужно выяснить. И, кстати, я оказался прав. — Ухмыляясь проговорил Сантион.
— И в чём же?
— Человеческие женщины не умеют так танцевать.
Хазеель весело фыркнул. — Уел. Признаю, они не люди и ты был прав.
Сантион ухмыльнулся и продолжил путь.
— И всё же, что мы будем делать, когда удостоверимся?
— Попробуем поговорить. Насколько я понял, у девушки не самое лучшее мнение об эльфах. В принципе, я её понимаю, но трогать её нам нельзя. Если за убийство пары мавок, на нас всего лишь посмотрят косо, то за смерть оборотня нас вообще на ленты порвут.
— Весёленькая перспективка. — Пробормотал Хазеель.
— Как бы то ни было, перед отъездом, нам необходимо нанести девушкам личный визит и поболтать. Не откажут же они нам в такой малости.
Хазеель неопределённо хмыкнул, но комментировать слова своего непосредственного начальника не стал.
В это самое время, Ксанка лихорадочно собирала вещи. С собой она брала только самое необходимое и дорогое. За то время что она прожила в Фрисе, она так и не накопила большого количества вещей и сейчас была этому обстоятельству несказанно рада.
Убедившись, что за ней никто не следит, Ксанка открыла тайник и снова что-то оттуда достала. Потом материализовала в руках посох и внимательно на него посмотрела. Отдавать артефакт почему-то сильно не хотелось, но он был её работой, так что пришлось смириться с его потерей. Артефакт, оказавшись в её руках, довольно замурлыкал, чем заставил Ксанку напрячься. Не хватало ещё, чтобы он во всеуслышание начал заявлять, что нашёл себе носителя. Такого эльфы ей точно не простят. Нужно как можно быстрее избавляться т заказа, иначе не миновать беды.
Окинув грустным взглядом свою каморку, Ксанка тяжело вздохнула. Сюда она, скорее всего, уже никогда не вернётся. Записку Глурону они с девочками написали ещё в корчме и, скоро он её найдёт, а хозяин здешней халупы, как только поймёт, что в доме давно никто не живёт, тут же сдаст её другому страждущему.