– Нет, Дэвис, не уходите. Хочу, чтобы вы посидели со мной. Выпьем вместе бутылку портвейна, и Сондерс будет доволен. А я тем временем расскажу об убийстве, – предложил Хиггинс тихим и хриплым голосом. – Подумать только! Эта пожилая леди читала Библию перед собственным камином, когда он убил ее.
Он смерил мистера Дэвиса странным пристальным взглядом, словно ждал сочувствия.
– О ком вы говорите, любезнейший? Что за убийство до такой степени вас встревожило? Здесь никого не убили.
– Глупец! – с неожиданным раздражением вскричал мистер Хиггинс. – Говорю же вам, что дело было в Бате!
Однако он тут же заставил себя успокоиться почти до бархатно-мягкой манеры, положил руку на колено собеседника и, так, ненавязчиво, того удерживая, принялся излагать подробности занимавшего его мысли преступления. Однако манера его отличалась неестественным, каменным спокойствием. Он ни разу не взглянул в лицо собеседника, а время от времени, как потом вспоминал мистер Дэвис, пальцы сжимали его колено, словно железные тиски.
– Она жила с горничной в маленьком доме на тихой старомодной улице. Люди говорят, что она была очень жадной: все копила, копила, ничего не давая бедным. Грешно, безнравственно, не так ли? Вот я, например, всегда подаю бедным, потому что однажды прочел в Библии, что любовь искупает множество грехов[22]. А злая старуха никому ничего не давала, а лишь копила и копила деньги. Кто-то об этом узнал. Она ввела беднягу в искушение, и Бог покарал ее за это. Этот мужчина – впрочем, возможно, это была женщина, кто знает? – короче говоря, этот человек услышал, что хозяйка ходила в церковь по утрам, а служанка по вечерам. И тогда, когда и улица, и дом пустели, а вокруг сгущалась ранняя зимняя тьма, старуха дремала над Библией. А это, заметьте, большой грех, за который Господь рано или поздно накажет. И вот в темноте этот человек, о котором я рассказываю, тихо поднялся по лестнице и вошел в комнату. Сначала он… нет, предположительно, поскольку все это лишь догадки, вежливо попросил отдать ему деньги или же указать место, где они хранятся. Но старая карга не послушалась, не захотела попросить пощады и не отдала ключи от кладовки, даже когда он пригрозил ей, а просто посмотрела в лицо с таким пренебрежением, будто перед ней стоял ребенок. Ах боже! Мистер Дэвис, однажды в детстве мне приснилось, что я сам совершил тяжкое преступление. Я проснулся в горьких слезах, а матушка успокоила меня. Вот почему сейчас я так дрожу: из-за воспоминаний и холода. Да, на улице очень-очень холодно!
– И все-таки этот человек убил старую леди? – спросил мистер Дэвис. – Прошу прощения, сэр, но ваша история меня глубоко заинтересовала.
– Да. Перерезал горло. И теперь она лежит в своей тихой маленькой гостиной с обращенным в потолок отвратительно белым лицом, в луже крови. Право, мистер Дэвис, это вино не крепче воды! Мне нужен бренди!
Мистер Дэвис пришел в ужас от истории, поразившей его ничуть не меньше, чем самого рассказчика, и уточнил:
– А есть ли какие-нибудь улики против убийцы?
Мистер Хиггинс опрокинул стакан крепчайшего, неразбавленного бренди и только после этого ответил:
– Нет! Ни малейших улик! Его никогда не найдут. Но не удивлюсь, мистер Дэвис… да, не удивлюсь, если рано или поздно он раскается и искупит преступление. Как по-вашему, тогда в судный день его ждет помилование?
– Бог его знает! – ответил мистер Дэвис и поднялся. – Ужасная история. Услышав ее, даже не хочется покидать теплую светлую комнату и выходить в холод и тьму. И все же придется. Остается лишь надеяться, что преступника поймают и повесят. А вам, мистер Хиггинс, посоветовал бы хорошенько согреть постель и, прежде чем лечь, выпить горячий поссет из патоки. Если позволите, перед тем как отправить заметку в «Джентльменс мэгэзин», пришлю ее вам для ознакомления.
Следующим утром мистер Дэвис навестил приболевшую мисс Пратт и, желая развлечь, поведал услышанную накануне историю об убийстве в Бате. Ему удалось составить связный, увлекательный рассказ. Мисс Пратт приняла судьбу жертвы близко к сердцу – во многом из-за сходства ситуации: сама она также тайно копила деньги, жила с одной-единственной служанкой, а воскресными вечерами отпускала ту в церковь и оставалась дома в одиночестве.
– Когда это случилось? – взволнованно спросила мисс Пратт.
– Не могу вспомнить, назвал ли мистер Хиггинс конкретный день, но полагаю, что, скорее всего, в минувшее воскресенье.
– А сегодня среда. Дурные новости распространяются быстро.
22
Послание Петра, 4:8. «Прежде всего имейте друг ко другу усердную любовь, ибо любовь покрывает множество грехов».