На очередном этапе планировалась поддержка «болгарского дела» на Балканах и создание Великой Болгарии, которая должна быть создана за счет отторжения от Сербии части ее территории. А в удобный для Монархии момент была бы захвачена и оставшаяся часть Сербии. Одновременно в планах на будущее делался расчет на «поддержку традиционной враждебности между албанцами и славянами» и на более прочную привязь Черногории к Габсбургской монархии. Через эти балканские государства осуществлялся бы контроль над центральной и западной частями Балкан. Бесспорно, Вена в своей балканской политике планировала возбуждение и стимулирование противоречий между балканскими государствами. Свое место во всех этих планах занимало и удовлетворение амбиций Петрограда — чтобы он за получение свободного прохода через морские проливы согласился на аннексию Боснии и Герцеговины[81]. По отношению к Сербии реализация упомянутых планов была начата еще до самого осуществления аннексии. Заседание Совета министров 19 августа 1908 года являлось ключевым моментом, когда была принято политическое решение об уничтожении сербского государства[82]. В этих намерениях Вена получила поддержку Германии которая, не имея «особых интересов по отношению к Сербии», готова была ее судьбу предоставить на волю Австро-Венгрии.
Желая как можно быстрее реализовать свою программу балканской политики, а при этом нарушая определения Берлинского конгресса и равновесие сил в Европе. Австро-Венгрия в октябре 1908 года объявила аб аннексии Боснии и Герцеговины. Поспособствовал этому осуществленный незадолго до того государственный переворот в Турции, то есть Младотурецкая революция. Одновременно почти с аннексией провозглашена и независимость болгарского государства. Аннексирование Боснии и Герцеговины еще раз публично было представлено как «миссия», которую Австро-Венгрия выполняет от имени цивилизованного мира, а при этом сознательно умалчивалось, что длившаяся три десятилетия оккупация этих областей населению их не принесла ничего хорошего[83].
Аннексия подтвердила готовность Габсбургской монархии допустить разрушение Турецкой империи. С другой стороны, это был повод для ухудшения отношений с Великобританией, которую рост военной и экономический мощи Германии вынуждал по-новому смотреть на связи Вены и Берлина, корректируя отношение к Двойной монархии[84]. «Водоворот», вызванный аннексией Боснии и Герцеговины, начал стремительно расширяться, а возникший кризис стал поворотным пунктом, от которого мир направился к новой войне.
На тот момент, когда решилась на аннексию, Австро-Венгрия находилась в глубоком социальном и экономическом кризисе. Усилившиеся национальные движения грозили дезинтеграцией. Славянское население стремилось добиться национального равноправия[85]. Ультимативные требования венгров расширить права — в числе которых особо выделялись создание собственной армии, привилегии на подписание самостоятельных договоров, установление таможни и контроля части границы — вели к полной самостоятельности. Противоречия между аристократией, которая пользовалась правом на высокие посты в армии и чиновно-государственном аппарате, как и многими другими привилегиями, и низшими общественными слоями, которые стремились получить основные социальные права. Сотрясали фундамент государства. Усугублялся кризис отставанием Монархии от более развитых соседей в экономике, производстве и технологиях. Конкурентные политические и экономические отношения с Италией на Адриатическом море и на Балканах изнуряли государственный организм, а германская идея о «большом экономическом пространстве» в Средней Европе, т. е. пространстве, которое охватывала и территорию Монархии, вызывала беспокойство и страх. Связи, установленные с Германией во внешнеполитическом и военном планах, способствовали укреплению влиятельности, но представляли также угрозу независимости политики, которую проводила Вена.
Аннексия Боснии и Герцеговины разрушали надежды Сербии на то, что после распада Турецкой империи эти две области будут принадлежать ей, из-за чего возникли большие опасения и разочарования. Всего через несколько дней после того, как аннексия была провозглашена, в Белграде прошли массовые демонстрации, в которых принимал участие народ из разных краев. Во время тех больших волнений звучали призывы к войне с, Австро-Венгрией, а впоследствии прошла и запись в добровольцы. В условиях, когда ожидалась «всеобщая война южных славян против Австрии» сформировалась организация «Народная оборона» (Народна одбрана). B которую вступали не только сербы, но и многие добровольцы из России, Италии и балканских стран[86]. Среди организаторов всего этого движения было много известных представителей интеллигенции, писателей, ученых. Оживилась также деятельность иных патриотических организаций таких, как «Сокол», «Круг сербских всадников», «Круг сербских сестер», «Стрелковая дружина». За национально-революционные методы борьбы и за войну, которую бы вели Сербия и Черногория. Выступала газета «Славянский Юг» (Словенски Jуг), вокруг которой объединилось много сербской интеллигенции и которая звала к «братскому сотрудничеству» боснийцев, хорватов, далматинцев, черногорцев и словенцев. Сербское правительство будучи осторожнее, чем растревоженный народ и часть интеллектуальной элиты, вело многомесячную дипломатическую борьбу, без особых видов на успехи.
81
Об этой возможности в начале августа 1908 года во дворце в Карлсбаде вели переговоры министры Эренталь и Извольский (
82
A. Mitrović,
84
Великобритания, начиная с 1901 года, безуспешно старалась отдалить Австро-Венгрию от Германии. Во время аннексионного кризиса Лондон был определенно уверен в безуспешности своей затеи, что самым непосредственным образом отразилось на отношениях с Веной.
85
Подробнее см.: F. Cwitter, J. Šidak i V. Bogdanov,
86
По доступным сведениям, Народная оборона в короткий срок собрала от 150 000 до 300 000 членов. По завершении кризиса она продолжила заниматься культурно-национальными делами, выдвинув лозунг: «Все для сербства и отечества» (М. Радоjевић, "Сведочанства о Народноj одбрани",