место в европейской истории. Балканы превратились в заповедный
регион для вербовки солдат в лёгкую регулярную кавалерию ведущих
европейских держав. Гусарские или лёгкоконные полки возникали и в
Австрии, и во Франции и даже в далёкой Швеции. Карл XII затратил
значительные усилия на то, чтобы дать своей стране лучшую в мире
кавалерию и в значительной степени добился этой цели. Его рейтары
и драгуны значительно превосходили саксонских, русских, датских
кавалеристов из войск антишведской коалиции в годы Северной войны.
В шведской армии был и Валашский гусарский полк. В нём было 2000
наёмников, которые делились на 12 хоругвей. Полк принимал участие
в походе Карла на Россию, где его солдаты проявили себя с лучшей
стороны. Шведская армия на марше не так страдала от налётов
56
лёгкой русской конницы, как столетием позже страдали от неё
солдаты Наполеона. (2)
С большой долей вероятности можно предположить, что идея
ввести в русской армии регулярную лёгкую конницу возникла у Петра
I под влиянием шведских успехов на этом поприще, несмотря на то, что проекты создания в русской армии полков лёгкой кавалерии, в
том числе и из сербов, появлялись и до Полтавы. (3) Традиционная
русская иррегулярная казачья кавалерия никогда не могла
противостоять регулярной кавалерии западных стран. В 1707 году
царь поручает некому Апостолу Кизичу сформировать регулярную
легкоконную команду из балканских уроженцев. Кизич вначале нанял
300 человек, получивших название Воложской (Валашской) Хоронгвы. В
дальнейшем это войско увеличилось, и к Прутскому походу в русской
армии уже было шесть Воложских полков, а так же Сербская и
Польская хоронгвы. Таким образом, мы впервые узнаём о появлении
значительного числа сербов на русской службе. (4) Именно с этого
момента история сербов в России 18 века стала неразрывно связана с
историей становления русской лёгкой кавалерии. Впрочем, большую
часть солдат этих лёгкоконных полков составляли венгры, многие из
которых раньше принимали участие в восстании Ракоци II.
Лёгкоконные полки в России достаточно быстро проявили как свои
достоинства, так и недостатки. Наиболее заметными из этих
недостатков были слабая дисциплина и высокая стоимость содержания
этих частей. Эти проблемы и привели к тому, что после окончания
кампании 1711 года большая часть русской регулярной лёгкой
кавалерии была распущена, за исключением трёх пятисотенных
57
команд: Венгерской, Воложской и Казачей. 14 офицеров и 148 рядовых
сербов и черногорцев из расформированных частей в 1715 году подали
прошение позволить им остаться в России на поселение. Они не могли
вернуться на родину, поскольку, будучи австрийскими или турецкими
поданными приехали в Россию без разрешения. Это было первая
попытка значительной группы сербских военных переселиться в
Россию. (5)
Между тем лёгкоконные подразделения в русской армии
постепенно сокращались, пока в 1721 году они не были распущены
окончательно по заключению Ништадтского мира.
Роспуск первых команд лёгкой кавалерии не означал ликвидации
этого рода войск в России. Пётр желал воссоздать в своей империи
гусарские полки. Известный сербский просветитель Захария Орфелин
даже предполагал, что Петр планировал заселить южные границы
российской империи сербскими граничарами из Австрии. (6) 31
октября 1723 года майору Ивану Албанезу, сербу по происхождению
(Орфелин полагал, что он родом из Подгорицы), был вручён
императорский указ, согласно которому майору было поручено набрать
в австрийских владениях сербов на русскую службу в гусарский полк.
Условия, предлагаемые записавшимся, были аналогичны тем, что
предоставлялись сербам на Военной границе. Они получали от казны
землю, с которой они должны были содержать себя, и жалование, которое шло на покупку оружия и снаряжения. На первых порах ружья
выдавались солдатам бесплатно. Указ так же обещал приехавшим
повышение в чинах в сравнении с теми, что были у них в Австрии. 18
ноября 1723 года Албанез уже дал справку Коллегии иностранных дел
58
о завербованных на русскую службу сербах. Всего их число составило
300 человек. Столь малое количество добровольцев майор объяснял