Но Кишная должен немедленно помочь ему в наказании преступников, наглость которых превзошла все, что он до сих пор представлял.
– Готов помогать вам, – отвечал Кишная, радуясь при виде того, что сэр Лоренс сам идет туда, куда его хотели направить. – Могу заверить вас, что быстрота, с которой вы будете действовать, произведет хорошее впечатление на население. Надо, чтобы оно узнало о наказании вслед за известием о преступлении.
– Таково и мое мнение.
– Не позволит ли мне ваша милость, милорд, хотя я и не смею надеяться на ваше доверие к моим советам, не позволит ли сообщить вам одну мысль?
– Я слушаю.
– Браматма не ограничится этим преступлением, а потому надо скорей пресечь его деятельность. Ночью он собрал в своем дворце самых главных членов общества «Духов вод», чтобы подготовить несколько новых преступлений, которые не пощадят самых высоких чиновников. На совете было решено вызвать вас на допрос перед тайным трибуналом. Он будет судить вас за все преступления, которые вам приписывают.
– Негодяи! – воскликнул вице-король.
Тхаг промолчал о том, что сам присутствовал на совещании, принявшем это решение.
– Если ваша милость, милорд, верит мне, то сию же минуту отправит батальон своих шотландцев, чтобы без шума оцепить Джахара-Богх и сразу арестовать браматму и его помощников.
– Мысль превосходная… Но мне говорили, что в этом дворце, как и во всех древних строениях Биджапура, много тайных выходов, через которые они могут убежать, а тебе лучше моего известен характер индийцев. Мы сделаемся общим посмешищем, если операция не удастся.
– А потому я хочу просить вашу милость позволить и мне присоединиться к этой операции. Я укажу место, где следует расставить часовых.
– Я сделаю лучше. Я прикажу офицеру, командующему отрядом, согласовывать свои приказы с твоими предписаниями.
С этими словами сэр Лоренс позвал дежурного адъютанта.
– Предупредите лейтенанта Кемпуэла, чтобы он приказал стать в ружье первому батальону шотландцев, но как можно тише, а затем пусть явится сюда за приказом.
Солдаты, сопровождающие вице-короля во время путешествий, спали всегда в полной амуниции, чтобы быть готовыми в любой момент.
Поэтому было достаточно нескольких минут, чтобы построить их в боевом порядке в главном дворе замка, и Эдвард Кемпуэл вскоре явился к своему начальнику.
– Лейтенант Кемпуэл, – сказал сэр Джон Лоренс, и голос его теперь представлял полную противоположность тому, каким он говорил обычно с молодым офицером вне службы, – отправляйтесь с вашими людьми, оцепите Джахара-Богх, следуя указаниям, которые вам даст этот индиец, и приведите сюда всех, кого найдете внутри и на кого он укажет.
– Будет все исполнено согласно вашему приказу, милорд, – отвечал Эдвард Кемпуэл, отдавая честь.
– Идите же! И прикажите вашим солдатам не топать ногами и не разговаривать, чтобы не выдать себя.
– Это очень важно, милорд, – осмелился заметить тхаг, – мы пойдем самым коротким путем через развалины. Может выйти какой-нибудь туземец и, увидя нас, предупредит в Джахара-Богхе. Тогда мы никого не найдем там.
– Слышите, Кемпуэл? – спросил сэр Лоренс.
– Ваша милость может быть спокойна, люди наши привыкли к таким ночным экспедициям.
Вице-король указал движением руки, что он всех отпускает, и молодой офицер, отдав честь шпагой, вышел в сопровождении Кишнаи, сердце которого было переполнено восторгом…
Успех венчал наконец все его старания. Первая часть его программы, и довольно трудная, была выполнена.
Ужасное общество «Духов вод» перестанет существовать через несколько минут, и, кто мог бы поверить, в этом ему помогает собственный племянник самого Сердара, друга Наны Сахиба, браматмы, Анандраена из Велура и большинства влиятельных членов общества.
Оставалось только поймать Нану Сахиба. Без этого начальник тхагов не мог получить трость с золотым набалдашником и титул мирасдара. Но раз общество «Духов вод» будет уничтожено, а Сердара задерживают в Европе его собственные интересы или удовольствия, то похищение принца являлось вопросом нескольких дней.
И тхаг в мечтах уже видел себя в другой обстановке: среди своего мирасдарата, господином своих рабов и окруженным почестями, подобающими раджам. Он решил, что примет одно из имен своей семьи, а так как официально он считается умершим, то никто не узнает в лице мирасдара Праджапати повешенного в Велуре душителя Кишнаю.
В своей радости тхаг совсем упустил из виду, что он был прекрасно известен молодому офицеру, сопровождавшему его. Ведь Эдвард Кемпуэл был его пленником; похищение молодого офицера и его семьи было главной причиной казни тхагов, которой Кишная избежал благодаря мандату сэра Лоренса, служившему ему до некоторой степени пропуском.
Эдвард Кемпуэл, послушный военной дисциплине, повиновался приказу начальника, не позволив себе ни малейшего замечания, но дальнейшие события покажут, что для Кишнаи было бы несравненно лучше, если бы молодой офицер остался в этот день во дворце у сэра Лоренса.
Роковому случаю было угодно, чтобы ни один запоздавший туземец не повстречался на пути шотландцев и некому было предупредить обитателей Джахара-Богха. Шотландский батальон, таким образом, окружил здание, и ни один из присутствующих в нем не догадался об этом.
К своему несчастью, Арджуна, не подозревавший первое время в измене Совет семи, показал «древнейшему из Трех» все потайные комнаты, все скрытые выходы, которых здесь было несравненно меньше, чем в Семиэтажном дворце. Кишнае ничего не стоило расставить часовых таким образом, чтобы из здания никто не смог выйти.
Когда все приготовления был окончены, Эдвард Кемпуэл вошел во дворец, а с ним и шотландцы с ружьями наперевес. Сопротивление было бессмысленным. Браматма, Анандраен, шесть членов нового Совета семи, четыре факира, состоящих при Арджуне и два дорвана, или сторожа, – все были схвачены и скручены веревками. Все они признали бесполезность борьбы и отвечали солдатам достойным молчанием.
Только в самый последний момент, когда их уводили, Арджуна заметил вдруг самозваного члена Совета, который прятался позади солдат, и крикнул:
– Все, кто меня слышит, индийцы, мои братья, и вы, солдаты Европы, вы должны знать, кто этот подлый человек, который явился в маске и прячется среди вас. Человек этот присвоил себе высокое положение в обществе, убив наших братьев и надев их одежду. Человек этот, добившийся того, чтобы нас арестовали сегодня, нее кто иной, как душитель Кишная. Он притворился повешенным, чтобы легче было совершать задуманные им злодеяния.
Крик негодования и бессильной ярости вырвался из груди индийцев, а шотландцы с отвращением отступили от этого человека, о котором только что говорил браматма.
– Это неправда! – отвечал тхаг, понявший, какой опасности подвергнет себя, если не опровергнет обвинение, и все в Биджапуре узнают его настоящее имя. – Я – «древнейший из Трех», председатель Совета семи общества «Духов вод».
– Ложь! – не мог не воскликнуть Эдвард Кемпуэл.
– Ты дашь отчет в своих словах перед сэром Лоренсом, – отвечал Кишная офицеру и затем обратился к Арджуне, как бы считая, что оскорбление исходит от него.
– Ложь?.. осмелился ты сказать, убийца полковника Уотсона! Да, друзья мои, – продолжал наглый тхаг, обращаясь к шотландцам, – человек, арестованный вами, тот самый, который приказал убить сегодня ночью несчастного полковника, в двух шагах от комнаты вице-короля. И сэру Лоренсу он предназначил ту же участь, не поспей мы упросить вице-короля дать нам возможность арестовать этого человека, позорящего общество «Духов вод».
Ропот гнева пробежал по рядам английских солдат.
– Ты говоришь правду? – спросил старый сержант, обращаясь к тхагу.
Эдвард Кемпуэл закусил губы, заметив, какую ошибку он совершил, вмешавшись в разговор.
Смерть Уотсона давала все преимущества Кишнае, но и сержант, в свою очередь, нарушал дисциплину свом вмешательством в дело, которое его не касалось. Чтобы положить конец этой сцене, угрожающей принять неприятный оборот, Кемпуэл крикнул: