— А другие будут? — спросил Стефен Брент.
— Я дважды посылал за ними, — ответил Пакстон.
— Пошлите еще раз, — попросил инспектор.
Вызвали Киттинса. Да, он лично передал приглашение мистера Пакстона мисс Луэлле и мистеру Горацию.
— Повторите им еще раз, Киттинс, — раздраженно сказал Пакстон. — Мы не можем больше ждать.
Дворецкий поклонился и вышел.
День кончался. Лучи заходящего солнца освещали библиотеку. Солнечные зайчики пробежали по корешкам книг, по золотистым волосам Шейлы, искрились на бутылке коньяка.
Эллери задумчиво смотрел на Тэрлоу. Его узкие глазки злобно горели. «Я здесь хозяин, — казалось, говорил его взгляд. — Бойтесь моего гнева. Королева умерла, да здравствует король. Читайте, читайте завещание, ваш хозяин подождет».
Все молчали. Старинные часы пробили семь раз.
В дверях показался Киттинс.
— Мисс Луэлла не может присутствовать, — объявил он. — У нее очень важный эксперимент. Мистер Гораций также не придет. Он пишет стихи.
Шейла вздрогнула.
— Хорошо, Киттинс. Закройте дверь, — попросил Пакстон.
Слуга вышел. Адвокат достал запечатанный конверт.
— Одну минуту, — сказал инспектор.
Он посмотрел на Тэрлоу.
— Мистер Поттс, вы понимаете, почему я здесь?
Тэрлоу заморгал и неопределенно кивнул, пробормотав:
— Конечно, как друг. Друг нашего дома.
— Нет, мистер Поттс. Я присутствую здесь как офицер службы расследования преступлений. По делу о двух убийствах, которые здесь произошли. Именно поэтому меня интересует завещание вашей матери.
Тэрлоу смутился.
— Почему вы мне это говорите? — испуганно спросил он.
— Вы теперь глава семьи, мистер Поттс. Вы старший. — Тэрлоу надменно надулся. — Этот конверт, — инспектор кивнул на конверт, который держал Пакстон, — был найден в руке вашей умершей матери. Он плотно заклеен, как видите. Мы не вскрывали его. Это свидетельствует о том, что миссис Поттс сама вложила в конверт завещание, сделанное несколько лет назад, или напечатала новое перед смертью. Правда, нет ни одного свидетеля составления нового завещания. Но в любом случае я хочу быть уверенным, что ни вы, ни любой, упомянутый в нем, не подменили его. Ясно?
— Конечно, конечно, — сказал Тэрлоу.
Инспектор усмехнулся.
— Не забывайте об этом, мистер Поттс. Здесь есть свидетели.
Он кивнул адвокату. Тот сломал печати и достал из конверта несколько голубых листков.
— Это старое завещание, — сказал Пакстон, просмотрев бумаги. — Здесь дата и печать нотариуса. Вы были правы, инспектор, миссис Поттс только вложила завещание в конверт… Что это?
Из листков завещания выпал маленький конверт. Адвокат громко прочитал надпись на конверте: «Вскрыть после прочтения моего завещания и выборов президента «Поттс Шу компани».
Конверт был запечатан. Пакстон передал его инспектору. Эллери подошел поближе, чтобы лучше рассмотреть, что в нем.
— Напечатано на машинке, — сказал инспектор.
— Да, отец, похоже на шрифт ее машинки.
— Так вот почему она запечатала завещание в конверт перед смертью!
Эллери повернулся к Пакстону.
— Чарли, читайте завещание.
Адвокат громко зачитал текст завещания. В нем не было ничего нового, чего не слышали бы Квины из уст самой миссис Поттс.
Все ее состояние, кроме налогов и расходов на похороны, должно быть поровну разделено между детьми. Стефен Брент не получал ничего. Выборы нового президента фирмы должны состояться сразу после похорон, как можно скорее. Совет для выборов президента должен состоять из всех членов семьи Поттс (кроме Стефена Брента) и Симона Бредфорда Андерхилла, который, как и Поттсы, имел один голос.
— «Я требую от всех своих детей полного соблюдения условий завещания, — продолжал читать Пакстон. — Андерхилл знает дело лучше, чем любой из них».
Далее шли конкретные условия. «Владения Поттсов на Риверсайд-Драйв должны остаться неразделенными между наследниками. Вся моя одежда должна быть сожжена. Мою Библию, пластинки для зубов, мое обручальное кольцо завещаю моей дочери Луэлле».
Это было все. Ни сумм в пользу бедных, ни старой Бриджет или другим слугам, ни пожертвований университетам или церкви. Ни одного упоминания о Шейле или о Роберте с Маком. Ни о майоре Гоче.
Тэрлоу Поттс слушал со снисходительным видом.
— Зубные пластинки, — пробормотал инспектор.
Пакстон закончил чтение и отложил завещание. Потом удивленно посмотрел на него и снова взял в руки.