— Послушай, мой мозговитый друг, — ухмыльнулся Глюк. — Ты думаешь, записку подбросили? Забудь. Мы удостоверили почерк. Кроме того, доподлинно установлено, что самолетом Парк управлять не умел.
Квин пожал плечами.
— Кстати, после того как сваришь в масле мисс Перис, сможешь для меня кое-что сделать?
— Что именно? — подозрительно сощурился Глюк.
— Приставь хвост к Бонни, круглосуточно.
— К Бонни Стюарт? Это еще зачем?
— Провалиться мне, если я знаю. Наверно, просто чутье. Только, Глюк, отнесись к моей просьбе серьезно. Это может оказаться как нельзя кстати.
Тут к ним заглянула секретарша и натянуто улыбнулась:
— Инспектор, вы можете войти.
Когда инспектор появился из кабинета Паулы, он жаждал крови.
— Тебе нравится эта дама, да или нет? — спросил он мистера Квина.
— А что случилось? — встревожился Эллери.
— А то, что, если да, иди и говори с ней. Тискай ее, целуй, делай что угодно, но узнай, откуда она выкопала эту историю!
— Значит, тебе она этого не сказала, — пробормотал Эллери.
— Нет, не сказала. Но если она и дальше будет молчать, я из нее всю душу вытрясу. Заберу ее в участок и посажу в многоместную камеру. Пусть тогда вопит про спою чертову фобию! Вот возьму и задержу по обвинению в… в преступном сговоре! Или вытащу в суд в качестве главного свидетеля!
— Ну, успокойся, успокойся. Ты же не станешь зажимать прессу в эпоху сверхчувствительности к конституционным правам. Или ты хочешь, чтобы тебе предъявили иск, как, помнишь, было в деле газетчика Гувера?
— Я тебя предупредил! — крикнул Глюк и вышел из приемной.
— Мистер Квин, пожалуйста, — сказала секретарша.
Затаив дыхание, Эллери вошел в святая святых. Паула, вызывающе красивая, в этот момент доедала яблоко и смотрела укоризненно.
— И вы тоже? — Она рассмеялась и указала гостю на кресло. — Мистер Квин, вам не идет столь трагический вид. Сядьте и расскажите мне, почему вы мной так бесстыдно пренебрегаете.
— Вы прекрасны, — со вздохом сказал Эллери. — Вы слишком хороши для того, чтобы следующий год провести в тюрьме. Знаете, мисс Перис, я в полной растерянности.
— Отчего же?
— Не знаю, какой части совета Глюка последовать — тискать вас или целовать. А вы бы сами что предпочли?
— Воображаю: это чудовище в роли купидона, — пробормотала Паула. — А почему вы мне хотя бы не позвонили?
Эллери посерьезнел.
— Паула, вы знаете, что я вам друг. Скажите, что за этим стоит? — Он похлопал по газете.
— Я первая задала вопрос, — демонстрируя ямочку на щеке, заметила она.
У Эллери появился голодный взгляд. В серебристом платье, надетом поверх турецких шальвар, охватывающих лодыжки, она была обворожительна.
— А вы не боитесь, что я воспользуюсь советом Глюка?
— Дорогой мой мистер Квин, — холодно сказала она, — вы переоцениваете свои возможности — и его тоже — по части внушения страха.
— Я… да, я так и сделаю. — Не сводя с нее глаз, Эллери шагнул к женщине, но она не дрогнула, просто посмотрела на него и сочувственно покачала головой:
— Видно, что Голливуд оказал на вас свое тлетворное влияние.
Мистер Квин замер и покраснел до ушей. Потом сказал резко:
— Мы отклонились от сути. Я хочу знать…
— Как случилось, что в воскресный выпуск попала моя колонка, где я сообщила о том, что Джона и Блит похитили во время их свадебного путешествия?
— Не увиливайте от существа вопроса!
— Какой вы грозный, — промурлыкала мисс Перис, скромно потупив глазки.
— Черт возьми, да не играйте же со мной! — раскричался Эллери. — Ведь вы написали это еще до похищения! Откуда вы узнали, что Ройла и Стюарт собираются захватить?
Паула вздохнула:
— Знаете, мистер Квин, вы достойны всяческого восхищения, но что заставляет вас думать, что вы имеете право говорить со мной в таком тоне?
— О боже мой! Паула, вы не видите, во что влипли? Где вы взяли информацию?
— Вам я отвечу точно так же, как и инспектору Глюку: это не ваше дело.
— Но мне вы должны сказать. Глюку я не передам. Но мне необходимо знать!
Паула поднялась:
— Думаю, мы закончим разговор.
— О нет! Вы намерены меня просто так выпроводить?
— Мистер Квин, я не обязана удовлетворять инстинкты детектива.
— Да черт с ними, с моими детективными инстинктами. Я же за вас беспокоюсь.
— Ну знаете ли, мистер Квин…
— Я не хотел это говорить. То есть…
— Но вы сказали. — Паула улыбнулась. (И опять эта треклятая ямочка!) — Вы что же, и правда за меня беспокоитесь?