— Тэрлоу, предупреждаю вас… — начал Пакстон.
— Плевать! Здесь нет ни капли правосудия! Ни капли!
— Да, малыш? — спросил чей-то голос.
— Нет правосудия, говорит негодующий гражданин, — отозвался другой.
— Он клянется, что разгонит всех адвокатов, судей…
— Что разрушит суды…
— Как вы будете отстаивать свою честь, мистер Поттс, стилетом?
— Или шестизарядником, Тэрлоу?
— Тэрлоу Поттс вступил на тропу войны и вооружен до зубов.
— Молчать! — рявкнул Тэрлоу. — Теперь я возьму правосудие в свои руки!
— Как?
— Говорят, все коротышки вредные…
— Он надеется попасть в глаз…
Один из репортеров спросил:
— Что вы имеете в виду, мистер Поттс, говоря, что возьмете правосудие в свои руки?
— Тэрлоу, — прошептал Пакстон, — будьте благоразумны!
— Чарли, не лезьте не в свое дело, — отмахнулся тот. — Я скажу вам, что имею в виду. Я куплю пистолет и первый, кто меня оскорбит, не долго проживет на свете.
— Ого! Кто-то хочет рассчитаться с Клифстаттером! — засмеялись в толпе.
— Такой гриб легко сделает это!
Чарли Пакстон вздохнул и торопливо скрылся в здании суда.
Он нашел Эллери с отцом и сержанта Белли выходящими из комнаты № 331.
— Ну, Чарли, что там случилось?
— Тэрлоу грозится купить пистолет. Он заявил, что убьет первого, кто оскорбит его.
— Он что, идиот? — удивился сержант.
Инспектор засмеялся.
— Глупости, Чарли! У Тэрлоу не тот характер.
— Ты не прав, отец, — возразил Эллери. — Тэрлоу вполне может решиться на это.
— О да, — кисло согласился Пакстон. — Обычно я его сдерживал, но теперь, боюсь, он перейдет черту.
— Какую черту перейдет? — удивленно спросил сержант.
Ему никто не ответил.
— Слушайте, Чарли, надо серьезно взяться за Тэрлоу, — озабоченно произнес инспектор.
— Вы думаете, следует принять меры предосторожности?
— Уверен. Следите за ним. Если он купит пистолет, зовите психиатра.
— Купит пистолет… — задумчиво повторил Эллери. — Но для этого ему нужно разрешение от управления полиции.
— Полагаю, мы откажем ему в разрешении, — сказал инспектор. — Ну и что? Тэрлоу купит пистолет и без разрешения. Вы пожалеете этого психа, а он кого-нибудь пристрелит.
Эллери кивнул.
— Отец прав. Никто не помешает Тэрлоу взять в руки оружие, значит, надо помешать ему использовать это оружие. И для этого, я думаю, нужна сила.
— Другими словами, — заключил сержант, — сильный удар.
— Не знаю, — покачал головой адвокат. — Я попробую удержать этого обжору. Инспектор, а вы не можете что-нибудь сделать?
— Чарли, что я могу сделать? Мы же не можем следить за ним днем и ночью.
— Может, его куда-нибудь запрятать? — спросил Белли.
— В сумасшедший дом, что ли?
— Нет, — сказал Пакстон. — С Поттсами это не пройдет. Старуха будет драться до последнего пенни, и она победит.
— Почему бы не приставить кого-нибудь к ней? — оживился инспектор.
— Я думал об этом, — ответил Пакстон. — Но… мистер Квин… вы…?
— Определенно, — ответил Эллери так быстро, что инспектор не успел и рта раскрыть. — Отец, ты вернешься в управление?
Инспектор кивнул.
— В таком случае вы, Чарли, должны ответить на несколько моих вопросов. Пошли!
Глава 2
Эллери смешал Пакстону шотландский виски с содовой.
— Не скрывайте от меня ничего, Чарли. Я хочу знать о Поттсах все. Начинайте по порядку и не спешите.
И адвокат, взяв стакан, начал свой рассказ о Поттсах, старых и молодых, мужчинах и женщинах.
Корнелия Поттс родилась в штате Массачусетс. Ее детство прошло в маленьком городке. Семья была богатой, и Корнелия унаследовала большое состояние. У нее было шестеро детей, трое от первого брака и трое от второго.
В первый раз она вышла замуж в двадцать лет. Его звали Бахус, Бахус Поттс. Он был сапожником. Все жители потешались над его чудачествами. По ночам Бахус уходил в лес, пел песни и плясал под луной.
Про Корнелию говорили, что если она выйдет замуж за ветеринара, то сделает из него пастора; если уцепится за незаконнорожденного сына или отпрыска какого-нибудь королевского рода, то будет жить как королева.
— Все случилось так быстро, что даже такой мечтатель, как Бахус, не понял, что здесь — магия или волшебство, — рассказывал Пакстон. — Одна маленькая фабрика Корнелии Поттс превратилась в две, две — в четыре. Бахус мог только удивляться. И исчезать. Как только это ему удавалось, он пропадал из дому. Возвращаясь домой без денег, грязный и оборванный, он ползал у ног жены, вымаливая прощение.