Я на мгновение закрываю глаза — еще одна попытка выбросить детектива Питерса из головы. Когда я это делаю, вижу Данте. Последний его образ обжигает сильнее всего, его тело испещрено пулями, но эти темные глаза все также яростно горят для меня.
— Знаете, мы можем вам помочь.
Хмурый взгляд детектива Питерса смягчился.
«Не делай этого. Не будь добр ко мне. Я намного сильнее, когда ты ведешь себя как придурок».
Однажды я сказала Данте, что ненавижу выделяться перед кем бы то ни было. А теперь посмотрите на меня. Это уже преследующее «Заинтересованная личность», пока я не смогу убедить ФБР в обратном.
Инстинктивно я тянусь к своему ожерелью, и детектив опускает взгляд на него, наблюдая, как я провожу пальцами по тонкой серебряной цепочке и кулону.
— Интересный выбор украшения, — бормочет он, и я краснею. Я ничего не могу с этим поделать. Как будто он знает, что три шестерки, украшенные бриллиантами, связаны с человеком, которого он одержим идеей поймать. — Скажите, вам нравится танцевать с дьяволом, мисс Миллер?
— Ни с кем я не танцую, детектив Питерс. Я больше не посещаю ночные клубы любого рода. Но вы и так это знали.
Правда в том, что я не осмеливаюсь. Близкий друг и союзник Данте, новый распространитель наркотиков номер один во Флориде Рик Сандерс владеет большинством клубов здесь, в Майами-Бич. Я не могу рисковать последствиями, если мы вдруг столкнемся — не сейчас, когда федералы так пристально следят за мной. Кроме того, я дала обещание держаться на расстоянии, пока все не уляжется. Это сделка, которую мы с Риком заключили в ту ночь, когда он спас Данте и вынес тело моего убитого телохранителя из квартиры, прежде чем власти нашли его и еще больше усложнили ситуацию.
Что касается Данте, то не было никаких телефонных звонков, никаких связей; только доставка этого ожерелья, воспоминания о его прикосновении и обещание, что однажды он вернется за мной.
Я не могу отправиться к нему, мой паспорт конфискован, и ни за что на свете он не сможет приехать ко мне. Благодаря его двуличному брату его тщательно скрываемая личность разлетелась в пух и прах. Сейчас Данте Сантьяго — самый разыскиваемый человек в Америке. В тот момент, когда его нога коснется земли США, он будет арестован и заключен в тюрьму на всю оставшуюся жизнь.
Кончиками пальцев продолжаю касаться своей шеи. Последствия моих действий были разрушительными, и я стараюсь не слишком зацикливаться на этом. Я решила остаться, чтобы спасти отношения со своим отцом, чтобы объяснить, что заставило дочь ведущего специального агента УБН отдать свое сердце самому смертоносному боссу картеля в мире. Тому самому человеку, который сыграл важную роль в смерти его сына и ее брата. Тому самому человеку, которого он поклялся привлечь к ответственности. Мне больно это признавать, но все мои мольбы были напрасны. Отец по-прежнему не отвечает на мои звонки.
Интересно, за ним тоже наблюдают? Неужели мой выбор разрушил их с мамой жизнь так же сильно, как и мою собственную? Я поставила его в безвыходное положение, и чувство вины режет меня изнутри, как тупой нож.
Я бы хотела, чтобы Данте заставил меня уехать с ним. Я бы хотела, чтобы он приставил пистолет к моей голове, затащил меня в воду и снова отнял у меня всю мою свободу воли. Он более чем способен на это. Вместо этого он решил принять мое решение, отчасти для того, чтобы загладить свою вину за смерть моего брата. Теперь я осталась ни с чем. Ни семьи, ни Данте…
— Хорошо, мы закончили.
Детектив Питерс поднимается на ноги, с резким скрежетом откидывая свой стул назад. Я чувствую его разочарование. Он еще не покончил со мной, отнюдь нет, но сегодняшнее испытание окончено. Слава богу. Через два часа я должен быть на рабочем мероприятии, и у меня едва хватает времени, чтобы добраться домой и переодеться до того, как мой водитель заедет за мной.
Я наклоняюсь за своей сумкой и ноутбуком. Шаги детектива замедляются. Он поворачивается ко мне лицом, но рукой тянется к дверной ручке, как будто разрывается между продолжением моего допроса и тем, чтобы убраться отсюда к чертовой матери, пока его гнев не взял над ним верх.
— Порадуйте меня напоследок, мисс Миллер. Исключительно для удовлетворения моего собственного любопытства.
— Хорошо.
— Почему вы уволились с работы?
— Я не увольнялась. На самом деле, сегодня вечером я должна присутствовать на церемонии вручения отраслевых наград…
— Потому что вы номинированы за ваши недавние репортажи о расследованиях. Да, да, мы все это уже знаем, — конечно, вы знаете. — Я имею в виду ту работу, что была до… того, как вы впервые вернулись в США.