14. Почему надежда хуже отчаяния
День казни назначен, определена участь. По всей границе они развесили на столбах и заборах страшное объявление.
– Ты ведь понимаешь, что власти такого не оставят. Ты умышленно подвергаешь нас опасности, – хмурится Змей.
– Я верю в вашу ловкость и хитрость. Нам необходимо внимание Монархии. Это окрылит его и вселит надежду на спасение.
А хребет его не выдержит этого веса, так думает Белка. Они более не остаются на одном месте, пробираются, виляют, заметая следы, оставляют только дух их наглого присутствия и листовки. Пост уничтожен, а пленников казнят прилюдно, спешите все, спешите посмотреть, как разбойники вешают врагов своих! Вешают как крыс за хвосты...
Белка рассуждала просто: вдали от дома умирать легче, умирать за свою правду и за своё дело, легче крепиться и думать, что вот там, откуда ты родом, там будут говорить о преданности и возносить молитвы о твоей душе. И никто не увидит позорной слабости, когда тело будет дёргаться на верёвке в предсмертной пляске. Уж Белка знала, она повидала многих и многих висельников. И вот, она трубит о казни, совсем рядом с его Родиной, на повешение придут люди, придут даже имперские. Как на развлечение. Будут смотреть на его прощальный танец, на безымянного человека, погоны которого сорваны и втоптаны в дорожную грязь, а он – полуголодный ослабший человечек в грязной одежде, которого раздавит только одно: надежда на спасение. Как бы не были плохи дела, каждый надеется на лучший исход, иногда даже втайне от самого себя, просто многие выдерживают вес напрасной надежды на своём растянутом позвоночнике. Падший Лейтенант будет надеяться, что его товарищи, соратники, придут и спасут. Они же рядом. Белке надо, чтобы он так думал.
Ей плохо. Очень плохо. Она продолжает размышлять о схожести Пламени и этого Лейтенанта, об этой безбашенной смелости и упрямстве, что присущи им обоим. Она не может не думать, что Пламя... что её Огонька можно вот так же сломать. Она изо всех сил гонит мысли о потере, о боли, что она несёт. Она ведь не всех успела повидать, не всех оплакать на кладбище. Она даже сейчас не знает точно, кого ей нужно считать мертвецом. Только что она говорила Учёному, что давно не видела Буханку, а он так посмотрел на неё, так... пристыжено, ещё очень печально. Буханки больше нет, нет уже несколько дней, а она думала о нём, как о живом. Губы задрожали, а в глаза щедро сыпанули едкой соли.
Громоздили помост, сооружали шесть перекладин на столбах, вязали петли. Белка выбрала время заката, и вечер не подвёл, раскрылся дивным цветком на небе, закутался в подсвеченные теплом облака, красавец. Белка стояла у помоста, поглядывала на верных своих стражей, которые на казнь не смотрели, но искали угрозу. Риск вмешательства велик. Шестерых завели на помост под руки по очереди, Лейтенант третий по счёту. Он храбрится, Белка видит, он задирает голову вверх, в небо, но видит он только прекрасные закатные цвета.