– Когда было иначе? – слышится самодовольный ответ Луны.
– С возвращением, Богиня, – швыряют лобызающие подол её костюма слуги важных господ.
Женщина оборачивается и одаривает холодным (в том нет и толики презрения, как и крупицы уважения) взглядом, ничего не говорит и следом смеётся.
– Вы рады моему возвращению, не так ли? – провокацией скалится Луна. – И все вы способствовали ему собственным молчанием.
Приближается Бог Воды. Единственный из небесного пантеона, кто находит в себе силы лично поздороваться с юной богиней. Он тянется к ней, дабы взять в руки руку и обагрить её липким поцелуем, однако женщина отстраняется и выставляет сапог.
– Единственное, что вы заслужили.
Бог Воды замирает. Не говорит и не спорит, не действует и не отдаляется.
– Я прощаю вам ваше бездействие, – говорит Луна, – но впредь ошибок не допущу. Вам привет от моих покойных мужей.
Богиня слукавила, ибо мужем считала и называла исключительно Бога Солнца, что помог явить миру темную сторону луны, однако воздержаться от острых речей не смогла.
Мы отходим.
– Вы вновь обращаете на себя – или только стремитесь к тому –ненависть пантеона, – в шёпоте отмечаю я.
– Вовсе нет, – пререкается Богиня. – Ненависть и злоба были, к чему они привели? Ныне люди воздержатся от проявления этих свойств и будут бояться. Страх есть двигатель прогресса, тем более их страшит мой покровитель, – поклон в сторону Бога Смерти, – и внешний вид.
Луна истощённо худа, веки подчёркнуты углём, а один из глаз выбелен. В уголке его собирается слеза, которую я с немой просьбой и немым разрешением стираю плотным пальцем перчатки.
– Желаете танцев? – вопрошает моя спутница.
– Возьму напитки.
И Луна, в одиночку дойдя до центра пустующего зала (как и всегда гости расползлись по стенам и столам), выкрикивают отыгрывающим музыкантам, чтобы те постарались. Гостям же приказывает молчать, пока не возжелает вновь раствориться в примитивных беседах.
Люди, что удивительно, затихают. Затихают от ужаса и неприятия. Неожиданности. Я, с улыбкой наблюдая за этой картиной, разливаю пунш. Дерзновенная Богиня внимает накатывающей музыке и медленно танцует. Есть в её движениях нечто медитативное, обволакивающее, чарующее. Постепенно шёпот (мягкий, едва слышный) растекается по некогда веселящимся гостям: они обсуждают безумство неприглашённой, но явившейся. Луна чувствует собственное тело и заряженные частицы воздуха вокруг себя. Она чарует.
Женщина
– Ещё далеко? – пытаясь не выдавать волнение, спрашиваю я и следую за бредущим впереди силуэтом.
Чёрная мантия разрезает воздух:
– Ответ никак и ни на что не повлияет, ведь мы уже идём.
Мне всегда нравятся зануды?
– Вы чего-то опасаетесь?
– Нет, что вы, – отвечаю добродушно и следом колю: – Всего лишь в ночи следую за самой смертью по выкошенному полю в неизвестном направлении.
Бог Смерти подмечает:
– Но это вы взяли с собой оружие.
– Своё вы могли спрятать, – утверждаю я.
– Откуда такая уверенность? Это несправедливо…
– Бог Войны не подпустил бы вас к себе ни на метр, видя в руках оружие. А вы, напомню на всякий случай, отсекли ему голову.
– Справедливо.
– Мы сбежали, верно? – уточняю я. – И уже не вернёмся на вечер?
– Вас это огорчает?
– Нисколько. Скорее веселит. Мне требовалось только показать себя.
– И вы сделали то?
Бог Смерти оглядывается.
– А сами-то как думаете?
И улыбается.
Сквозь непроглядную тьму вырисовывается очертание сокрытого за полосой деревьев построения. Мы прошагали целое поле от резиденции Бога Жизни для того, чтобы выйти к конюшне.
– Далеко вас Жизнь забросила, не находите?
– Лошади не любят шумов, а шум и человек почти одно и то же.
Скрипучие ворота отходят, и конюшня просыпается. Приветственный гогот встречает здешнего хозяина и его гостью.
– Роза…
Узнаю вечную спутницу Бога Смерти. Что удивительно, остальные денники пусты.
– Кажется транспорт, предпочитающий вместо солярки яблоки, предпочитаете только вы. Роза скучала.
Подхожу к опустелой корзине жухлых яблок, беру одно из них – мягкое – и причитаю, что некто скуп на угощение. Бог Смерти запихивает в гогочущий рот кубик коричневого сахара.
– Вот вы, значит, какой, – смеюсь и всё равно протягиваю Розе яблоко.
Та принимает его и, раскусывая, слюнями капает на обувь. Следом Бог Смерти набрасывает оголовье и велит прочесать лошадь, пока он её седлает. Щёткой взбиваю пыль по спине, а гребнем распутываю твёрдый волос.