Следующая вещь, которую я осознаю, ― это яркий солнечный свет, льющийся сквозь закрытые окна, и кровать снова холодная и пустая. Я поднимаю свою пульсирующую голову с подушки и в отчаянии смотрю в сторону закрытой двери. Прошлой ночью я полностью отдала ему себя, но моя ситуация только ухудшилась. До вчерашнего дня он держал в плену только мое тело.
Сейчас он ухватился и еще за кое-что.
Глава 8
Данте
Я наблюдаю за ней спящей до тех пор, пока выжженные, темно-оранжевые оттенки рассвета не начинают смягчать тьму. Свет проникает в мою комнату, но девушка едва просыпается. Я хочу взять ее и потеряться в ней снова, но что-то в том, как она спит, останавливает меня.
Она сворачивается словно ребенок, прижимая колени к своей груди, а руки и темные волосы рассыпаны веером по белой подушке. Так невинно, доверчиво. Два качества, которых я недостоин от нее прямо сейчас, не после того, что уже взял сегодня ночью.
Я предавался удовольствию и пировал, пока не насытился и не стал чертовски чувствителен, пока каждая частичка меня не была удовлетворена, и, все же, я не мог насытиться ею. Я брал и брал, подталкивая ее к пределам. Я позволил тьме внутри меня поглотить нас обоих, жаждая забвения, которое это принесло. Я дарил ей удовольствие взамен, часами, но какой ценой?
Бл*ть.
И снова моя совесть здесь, мерцая и поддельно просыпаясь, как автомобильный двигатель зимой. Ив делает это со мной, и я не имею понятия, почему.
Где-то около пяти утра я выскальзываю из кровати и спускаюсь вниз. Проходя мимо ряда книжных полок в библиотеке, я пальцем провожу по краю одной, нащупывая маленькую кнопочку. Нажимаю на нее и отступаю назад, когда раздается низкий механический звук, позволяя распахнуться скрытой двери.
Внутри моего приватного святилища я не обращаю внимания на ряд выцветших военных медалей на стене и даже не бросаю взгляд на блеклую черно-белую фотографию маленькой девочки. Она была идеальным семенем, что пустило корни такого большого количества ненависти в моей жизни. Я все еще жду своего часа в том, что касается ее. Я этого не прощу. Никогда этого не забуду. Внезапно охваченный приступом ярости я срываю медали и иду к шкафу рядом, чтобы спрятать нежеланные воспоминания в ящик.
Быстро раздевшись, я ступаю в душевую кабинку и поднимаю голову к горячей воде. Только тогда я позволяю себе краткий миг чтобы, побаловать себя. Та девочка причина, по которой в моем доме на стенах нет ни картин, ни личных вещей, выставленных напоказ. Никакого следа от мужчины, каким я действительно являюсь. Однажды мои враги нашли мою слабость и больше я не доставлю им удовольствия сделать это снова. В эти дни моя настоящая личность так же деликатно скрыта, как и этот бункер, и так оно, предполагаюсь, что и останется, пока ангел не прошел мимо меня на грязной, пустынной улице.
Я играю с огнем — это касается ее. Я знаю, что не могу держать ее здесь. Ее присутствие в моей жизни только создаст мне проблемы. Я заключил сделку со своим братом пятнадцать лет назад. Никто не добирается близко к нам. Когда-либо. Кроме того, я трахнул ее, поэтому вся эта ситуация должна подойти к концу. Я вижу, что у меня есть два выбора — убить ее или отправить назад в Америку. Одна проблема. Ни один из них не имеет на меня прямой сейчас никакого влияния.
Возьми себя в руки, Данте.
Я тянусь за полотенцем, чтобы вытереться, грубо стирая воду со своей кожи. Должен быть другой способ, но у меня не так много времени. Досье Джозепа на нее уже наверное готово. Он соединит ниточки ведущие к агенту УБН и затем устроит мне настоящий ад. Если это выяснит Эмилио, будет еще хуже.
Мой телефон пищит. Это Джозеп.
Джозеп: Эмилио на первой линии
Я матерюсь себе под нос. Это должно быть интересно. Я, может быть, и уничтожил картель Гарсиа, но я еще не дал ему объяснения по поводу Майами... Причина, почему моя цель — агент УБН — все еще жив и дышит.
Я печатаю быстрый ответ.
Я: Буду там через две минуты.
Я иду назад в спальню своего бункера и быстро одеваюсь. Прежде чем поднимаюсь наверх. Ив все еще спит, руками крепко обхватив подушку. Белая простынь соскользнула до ее талии, обнажив грудь. Меня соблазняет мысль упасть на колени и обхватить ртом один из этих розовых бутонов и нежно сосать, пока он не сморщится и не увеличится в размере между моих губ. Вместо этого, я натягиваю простынь ей до груди и выхожу из комнаты, решив больше и пальцем не касаться ее, пока у меня не будет готов план. Я продолжаю утверждать себе, что это для ее же блага, но знаю, что это чушь. Если я приближусь еще ближе, я перестану быть объективным. Если я прижмусь своим ртом к тому телу еще раз, то подвергну нас обоих риску попасть под град пуль.
Джозеп поднимает голову и злобно хмурится, когда я вхожу в свой офис. Какая муха его укусила? Его перепады настроения не такие капризные как мои, но когда он взрывается, то становится грозным противником. Он стоит у телефонной системы на моем столе, которая мигает единственным, красными огоньком.
— Полагаю, мой брат? — мягко говорю я.
Когда он не отвечает, я сажусь в кожаное кресло рядом со столом и тянусь к телефону, чтобы переключить удерживание звонка на громкую связь. Он кладет свою руку на мою в последнюю секунду, чтобы остановить.
— Нам нужно поговорить.
— Не сейчас, — я говорю, стряхивая его руку со своей и хмурюсь. — Позволь мне принять этот звонок. Эмилио ждет.
— С каких пор тебя это стало заботить? Эмилио может подождать еще немного.
— Отлично, говори, — наклонившись над столом, я начинаю пальцами стучать по дереву.
— Ив Миллер, — заявляет Джозеп мрачно, двигаясь, чтобы встать напротив меня, его серые глаза прожигают мои.
Два слова, которые, как я уже выучил, приходят вместе с дерьмовым грузом осложнений. Я начинаю медленнее барабанить по столу, а затем останавливаюсь, но на моем лице нет ни намека на реакцию его слов.
— Значит, ты дополнил свое досье?
— Ты играешь с огнем, Данте, — говорит он, повторяя мои собственные мысли.
Я смеюсь, но это совершенно глухой и пустой звук.
— Держу пари, что ты не смог найти ни одной чертовой плохой вещи о ней, Грейсон. В этом документе нет ни одного пункта, который смог бы шокировать меня. Она такая же чистая, как и все они. Настоящая доморощенная американская девочка... Полагаю, все дело в ее отце, или, скорее, в его профессии?
Я свирепо гляжу на него, провоцируя его продолжать.
— Это удивило меня, признаю, — он говорит, пристально глядя на меня, только сейчас в его взгляде виден след гнева. У нас нет секретов друг от друга, не тогда, когда в это касается бизнеса. — Хотя я не так уж и беспокоюсь о нем.
— О? — сейчас он пробудил мой интерес. — Быстро рассказывай мне. Мне нужно разобраться с этим звонком.
— Ты помнишь мужчину по имени Райан Майерс?
Майерс, Майерс... я несколько раз прокручиваю его имя в своей голове, но ничего не всплывает у меня в мыслях.
— Кто, черт побери, он такой?
— Был. Мелкий дилер из Майами. Думал, что может справиться с большими парнями, пока не встал у нас на пути. Разозлил тебя, если я правильно помню, что никогда не приводит никого к счастливому концу. Ты заказал его пять лет назад. Послал меня сделать это. Прежде чем я приземлился, он запаниковал и залег на дно с полным чемоданом кокаина и тремя проститутками и через две недели умер в больничной койке.
Хороший способ уйти.
— И мне наплевать на этого подонка, потому что..?