В комнате слышно только мое громкое дыхание, когда он продолжает трахать меня пальцами. Я так близко прямо сейчас... В любой момент он мог бы заставить меня взорваться. Словно почувствовав это, он прижимает твердую горячую ладонь к моему клитору.
— Кончи для меня, — грубо командует он, и я подчиняюсь.
Вскрикиваю, когда мои внутренние мышцы сжимаются вокруг его пальцев, и сжимаю его руку, неподвижно удерживая ее и углубляя ощущения, пока все мое тело поглощено бушующим диким огнем внутри. Лбом я все еще крепко прижимаюсь к его груди, когда одинокая слеза скатывается по моей щеке. Я напугана способностью этого мужчины выворачивать мои эмоции наружу, заставлять меня отбросить все доводы разума и сомнения в секунду, когда его кожа касается моей.
— А теперь насчет ужина, — мурлычет он, нежно лаская своим горячим дыханием мочку моего уха.
— Я еще ни на что не согласилась, — вяло отвечаю я.
Он ухмыляется и, схватив меня за предплечья, толкает на кровать, после чего тянется к своему ремню.
— Тогда, мой ангел, мне придется приложить больше усилий, чтобы убедить тебя.
Он удерживает меня в кровати часами, но чем больше наслаждения он мне дарит, тем больше я учусь ненавидеть свое тело. Оно продолжает предавать меня самым ужасным образом и кричать в экстазе каждый раз, когда мужчина касается меня свои руки. Моя похоть и ненависть так тесно переплелись. Все границы размыты. Внутри него есть родник тьмы, который и притягивает, и отталкивает меня одновременно.
Я не могу надеяться, что у меня появится какая-нибудь перспектива, пока он будет диктовать и доминировать над каждой частью моей жизни. Я никак не могу повлиять на то, что происходит со мной здесь, на этой территории, начиная от выбора одежды до еды, которую мне разрешено есть. Единственное, что я могу держать при себе, — мои мысли и сердце, но, похоже, он одержим желанием завладеть и ими.
Сейчас он спит. Его грудь плотно прижата к моей спине, и одна рука небрежно перекинута через мою талию, удерживая меня близко к его твердому телу. Я лежу неподвижно в его объятиях, но мой разум словно участвует в бешенной гонке. Я не свожу взгляда с двери спальни. Он закрыл ее ранее, прежде чем снял с себя последний предмет одежды, но так и не запер ее. Либо это беспечный шаг с его стороны, либо от него действительно невозможно убежать, но прямо сейчас я чувствую себя достаточно безрассудной, чтобы выяснить это. Несколько минут — все, что мне нужно... всего лишь короткая передышка от своей тюремной клетки, чтобы обострить чувства и укрепить решимость.
Мое дыхание превращается в рванные вдохи от мысли, что он сделает со мной, когда узнает об этом. Его ярость будет ужасной. И все же я должна попробовать. Я должна уделить себе хоть несколько минут, чтобы сохранить рассудок.
С сердцем, бешено колотящимся о грудную клетку, я медленно высвобождаюсь из его объятий, убираю руку и боком выскальзываю из кровати. Он стонет и переворачивается на живот. Я прирастаю к полу, неподвижно стою и пристально на него смотрю, временно завороженная его красотой, пока он спит, и напуганная его огромным, длинным и широким телом, растянувшимся на матрасе. Высеченные черты лица смягчились из-за сна. На нем больше нет жестокости, только спокойствие. Прядь черных волос упала ему на лицо, а оливковая кожа туго натянута на его крепких предплечьях и бицепсах. Этот мужчина мог бы сломать меня пополам, если бы хотел, и эта мысль посылает неприятную дрожь по моему позвоночнику. Он намного старше меня, но в его волосах, этих шелковых волнах, нет седины. И все же морщины на его лбу говорят о трудностях и борьбе, которые он пережил, чтобы добраться до этой спальни со мной.
Я быстро и тихо одеваюсь, напяливая платье через голову и хватая трусики с пола. Он ворчит снова, и я застываю. В любую минуту он откроет глаза и ослепит меня своей темнотой, и несмотря ни на что, благодаря чуду, они остаются закрытыми.
Выскользнув из комнаты, я оказываюсь в широком коридоре, наполненном дверьми и изогнутой лестницей в одном конце. Я за раз переступаю две, иногда три ступеньки, но, кажется, будто спускаюсь целую вечность. Все в этом доме чересчур огромное, и ощущается старый колониальный стиль от полированного деревянного пола до абсолютно белых стен. Как и в его спальне, на стенах у лестницы нет подвешенных ни картин, ни фотографий, только еще больше той самой темной мебели. Единственное движение исходит от белых муслиновых штор на окне, когда дует нежный полуденный бриз, превращая материал в бесформенные формы.
Внизу лестницы я нахожу еще одну дверь — массивную, деревянную, обитую металлом. Открыта? Я решаю проверить и, задержав дыхание, толкаю ручку вниз. Мое сердце колотится так сильно, что я в любой момент могла бы потерять сознание. К моему удивлению, дверь с тихим щелчком открывается...
— Эй!
Крик позади меня. Я оборачиваюсь, и на моем лице застывает маска ужаса. Та самая девушка, которая приносила еду в спальню моего похитителя, выходит из боковой комнаты, держа в руках букет белых лилий. На ней красное платье, а ее медного цвета волосы собраны в свободный хвост.
— Сеньор Данте знает, что вы здесь? — спрашивает она со страхом в голосе.
Так значит, она идеально говорит на английском. Меня переполняет злость и обида, когда я вспоминаю все те разы, когда я умоляла ее, но в ответ получала только полное игнорирование.
— Я спросила, знает ли сеньор Данте, что вы здесь? — повторяет она на этот раз более настойчиво.
Девушка продолжает бросать взгляд на пустую лестницу.
Ее повышенный голос привлекает другую женщину из той же комнаты. Она того же возраста, тоже латиноамериканка, красивая с круглым добрым лицом. Но ее приветливая улыбка исчезает, когда она видит меня, стоящей у двери. Кто, черт побери, все эти женщины?
— Держи ее здесь, — говорит первая девушка. — Я схожу за сеньором Данте.
— Нет нужды, Валентина, — произносит глубокий голос. — Я уже здесь.
Мой желудок скручивает, когда мой похититель босиком спускается по лестнице. Он уже надел джинсы и по пути медленно натягивает футболку, одаривая нас троих возможностью поглазеть на его мускулистый торс. Я рискую бросить быстрый взгляд на двух других девушек. Судя по тому, что они все время смотрят на пол, они тоже не застрахованы от его красоты.
— Ив просто снова исследует свои апартаменты, не так ли, мой ангел? — любезно объясняет он, но в его голосе я слышу опасную резкость, которая приковывает меня к месту.
Бросая на меня пристальный взгляд, он подходит к шкафу и открывает дверь. Набрав код на сейфе, он достает револьвер и засовывает его за пояс джинсов. Он подходит ко мне, схватив за руку, оттаскивает в сторону и открывает входную дверь.
— Давай-ка немного прогуляемся, — бормочет он, выталкивая меня на крыльцо, и закрывает за собой дверь. — Пришло время показать тебе, насколько сильно на самом деле позолочены прутья твоей клетки.
Глава 10
Ив
Меня встречает потрясающий вид — здесь так много красоты, но вместе с тем уродства и разочарования. Он прав. Мой новый мир — клетка. Красивая, ужасная клетка, которая граничит со сказочно-синим океаном, оградой из колючей проволоки и вооруженными охранниками, расставленными через каждые пару метров.
Он ведет меня по широкой дорожке и резко останавливает, когда мы достигаем края гравийной дорожки, которая изобилует от роскоши трех джипов и гладкого черного«Феррари», припаркованных там.
— Хорошенько присмотрись, мой ангел, — говорит он, прижимая меня к своему боку. — Впитай все это… Возможно, после этого ты поймешь, что моя спальня не такая уж и плохая сделка.
— Что это за место? — шепчу я.
— Я уже давал тебе ответ на этот вопрос.