— Себастьян Диас, — говорю я, пожимая его руку, ничем не выдавая себя. Не даю ни малейшего намека на то, что пару месяцев назад я приставил пистолет к его голове, а потом решил похитить его дочь; что это я пять лет назад довел его единственного сына до самоубийства; что в настоящее время я враг номер один для его любимого УБН. Этот мужчина разорвал бы меня на части голыми руками, если бы знал хотя бы половину из этого.
Страх Ив осязаем. Я почти чувствую его вкус. Она продолжает метать глазами между нами. Джозеп не сдвинулся с места, он все еще стоит у открытой дверцы машины, готовый напасть, если потребуется. Я знаю, что Томас тоже. Он пересел на водительское сиденье, его рука на замке зажигания. Если нам нужно будет быстро убраться отсюда, то он тот человек, который это сделает.
— Так откуда вы двое знаете друг друга? — спрашивает он, снова улыбаясь своей дочери, в блаженном неведении о катастрофических последствиях, ожидающих его, если он хотя бы подышит в мою сторону не так, как надо.
— У нас есть общий коллега по работе, — спокойно отвечаю я. — Хотя, должен говорить бывший коллега по работе.
Вспышка раздражения на его лице говорит мне, что именно он чувствует по поводу того, что его единственная дочь бросила работу.
— Не начинай. Не заводи папу, — тихо просит она, тоже заметив это.
— И все же, я начну, Иви, — говорит он, и выражение его лица снова мрачнеет. — Ты чертовски хороший писатель. Твои статьи очень помогли моим агентам.
Ив качает головой и смотрит на тротуар.
— Что-то происходит, детка, Сантьяго на волоске, — мягко продолжает он, не обращая внимания на резкое падение настроя. — Это только вопрос времени, когда мы их выследим. Во-первых, ты заставляла их бежать в страхе.
Наступает неловкое молчание, а затем он, кажется, берет себя в руки.
— Простите меня, мистер Диас, — говорит он, поворачиваясь ко мне. — Иногда я слишком горжусь своей дочерью. У вас есть свои дети?
Наступает пауза, прежде чем я качаю головой.
— Нет.
Майерс пожимает плечами.
— Что ж, возможно, однажды вы поймете. В любом случае, детка, увидимся с тобой и Мануэлем.
Я смотрю, как он переходит улицу и садится в свою машину. Минуту спустя, отъезжает от тротуара и коротко машет нам, проезжая мимо. Тем временем мы с Ив стоим и между нами самая неловкая гребаная тишина, какую только можно вообразить. По правде говоря, я понятия не имею, что сказать.
— Данте, — я резко поворачиваюсь на голос Джозепа. — Пора ехать.
Он прав. Нам нужно продолжать двигаться. Навстречу следующему убийству, следующей стране, следующей драме… Я внезапно чувствую себя разбитым. На мгновение я представляю, каково это, взрослея иметь такого отца как Майерс, который хвалил бы мои достижения вместо того, чтобы выбивать из меня дерьмо за то, что я недостаточно быстро убивал. За то, что медлил, нажимая на курок. Но такого рода мысли всегда будут бессмысленными. В моей жизни для них нет места. Я родился плохим. Конечный результат всегда оправдывал средства.
— Шоппинг окончен, — мрачно объявляю я, распахивая дверь перед Ив. Она скользит в машину, не глядя на меня, и я следую за ней, стараясь держать себя в руках, пока она садится, как можно дальше от меня.
— Новости от моей команды, — говорит Томас, передавая мне мой айпад. — Они думают, что ваш брат направляется на юг, в Саламину. Либо это, либо он все еще ищет убежища в Картахене.
Я беру айпад и просматриваю детали, но ловлю себя на том, что больше пялюсь на профиль Ив, любуясь ее мягкими пухлыми губами и милым вздернутым носиком. Ее волосы все еще были мокрыми после душа, когда мы выходили из моего дома, поэтому она собрала их в беспорядочный пучок. Я хочу вытянуть заколки и запустить пальцы в ее длинные темные пряди, восстанавливая нашу связь и привязывая ее обратно к себе. Она не перестает смотреть в это чертово окно.
Передавая айпад обратно Томасу, я пытаюсь взять ее за руку, но она вырывает ее из моей хватки. Я сжимаю зубы и списываю это на очередное гребаное неповиновение. Предполагалось, что это будет веселая прогулка, но она превратилась в ад. Я знаю, как работает ее разум. Ив сидит там и перечисляет все причины, по которым мы не должны быть вместе. Слишком много «против» и только одно «за», и я намерен напоминать ей его снова и снова до конца дня.
Глава 29
Ив
Это, конечно же, должно было случиться, но я думала, что это произойдет на моих условиях. Последние несколько месяцев итак было очень много чего продиктовано и управляемо им. Я просто надеялась, что это будет что-то, над чем у меня будет немного больше контроля. Встреча, назначенная в моем собственном темпе. Я не рассчитывала на элемент неожиданности, и теперь это стало неприятностью — большой, ужасной, запутанной неприятностью.
Встреча Данте с моим отцом воскресила много неприятных воспоминаний. Внезапно я снова оказалась в той больничной палате, моля его о пощаде. Умоляя за нас обоих. На мгновение перед взором Данте стал лишь хладнокровным убийцей, а не красивым противоречивым мужчиной, которого я стала страстно желать. Я так обижена и зла. Он проигнорировал мои мольбы о гарантии не причинять вреда моему отцу. В результате между нами что-то сломалось. А еще эта ложь про дочь. Он знает, что я видела фотографии. Неужели Данте думал, что я просто забуду его реакцию в бункере, когда я расспрашивал его о ней? Я ошибочно предположила, что с таким количеством обмана, витающего вокруг нас, между нами каким-то образом будет больше ясности.
Боже, я такая наивная.
Этот мужчина никогда не откроется мне. Я всегда буду посторонней, даже когда оказываюсь в его постели.
— Я бы хотела вернуться к себе, — тихо объявляю.
Наступает пауза.
— Отлично. Мне все равно нужно опросить Мануэля.
— Ты имеешь в виду снова выбить из него все дерьмо за то, что он посмел подружиться с моим отцом вместо того, чтобы приставить пистолет к его голове?
Мои слова так же свирепы, как и мое настроение.
Данте громко выдыхает, прежде чем огласить Джозепу мой адрес. Я ненавижу его за это еще больше. Должен ли он запоминать каждую мелочь моей жизни?
Мы подъезжаем к тротуару как раз в тот момент, когда Анна выскальзывает из моего жилого дома, все еще одетая в свое облегающее красное платье, которое прошлой ночью было на ней.
— Тропа позора! — хихикает она, когда замечает, как я выхожу из машины, а затем резко останавливается, когда рядом со мной появляется Данте. — Хм, похоже, не у меня одной, — она выгибает брови, глядя на меня, и я знаю, что мне нужно объясниться.
— Мануэль проснулся? — спрашивает Данте, безразлично глядя на нее, когда Джозеп тоже выходит из машины. Анна бросает взгляд на высокого американца рядом с Данте, и ее брови исчезают в светлой челке.
— Вау, Иви, вот это компания у тебя собралась. Нам с тобой действительно нужно наверстать упущенное позже.
— Я была бы не против, — улыбаюсь я, делая шаг вперед, чтобы быстро обнять ее. — Ты повеселилась? — шепчу я.
— О да, — отвечает Анна, ее зеленые глаза озорно блестят. — Он определенно стоил ожидания.
— Мануэль, — на этот раз рявкает Данте, его голос прорезает наше общение. — Он уже встал?
Данте становится нетерпеливым с ней, поэтому я кладу руку ему на плечо, чтобы успокоить, и молча умоляю свою подругу ответить.
Поторопись, Анна, он не любит повторять дважды.
— Э-э, да, он встал, — говорит она, уставившись на мою руку.
Внезапно я чувствую сильную печаль. При других обстоятельствах она бы резко ответила, что-то вроде: «Не говори глупостей, он не ложился всю ночь, ха-ха». Но не сегодня. Эти опасные преступники и их зловещее присутствие утихомирили всю ее дерзость, точно так же, как Данте украл всю мою невинность. Он вернул мне мою жажду к жизни, но также дал мне неуверенность, сомнение. Страх. Теперь мир всегда будет для меня темным местом.