Я оглядываюсь на тридцать или около того человек, выстроившихся позади Эмилио Сантьяго. Они как вооруженные квотербеки, которым не терпится убить человека, которого я люблю. Мое дыхание прерывается… Шансы просто невероятны. В ближайшие несколько минут я буду должна смотреть, как Данте исчезнет под градом пуль. Я собираюсь увидеть, как весь этот огонь и страсть будут уничтожены навсегда.
А затем мы с отцом станем следующими.
Тем временем Джозеп перестал валяться и каким-то образом снова поднялся на колени. Его лицо смертельно бледно, его некогда бледно-голубая рубашка теперь полностью залита красным, но глаза сверкают с новым рвением. Он почувствовал, что что-то планируется, и мужчина собрал в кулак те немногие силы, которые у него остались, чтобы присоединиться к Данте в их последней совместной битве.
То, что происходит дальше, происходит так быстро, что тело Данте превращается в размытое пятно. Не успеваю я опомниться, как двое ближайших к нам мужчин падают и хватаются за свои разинутые глотки, а в руке у него заряженный автомат. Еще пятеро мужчин падают под градом пуль, в то время как остальные отступают, пытаясь сформировать некое подобие ответного удара.
Теперь слышен непрерывный грохот стрельбы и крики. Я вижу, как Данте бросает что-то в сторону Джозефа, а затем ныряет в укрытие за сгоревшим остовом старой машины у входа на склад. Он отводит линию огня от нас.
— Ив, — выдыхает Джозеп, подбегая ко мне и одновременно высвобождая руки из оков. Его лицо искажается новой агонией.
Как, черт возьми, он это сделал?
Я смотрю вниз и вижу нож Данте между его окровавленными пальцами. Каким-то образом он поднимает здоровую руку и разрезает мои путы по неровной дуге, и мы оба падаем на пол скомканной кучей. Кожа Джозепа блестит от пота и крови. Металлический запах насыщает мои чувства и оставляет на бетоне под нами алые следы. Тем временем стрельба перекинулась на причал. Теперь мы совсем одни на складе.
— Будь здесь, оставайся в безопасности, — хрипло говорит Джозеп. — Мне нужно помочь Данте.
— Ты ранен… позволь мне сначала помочь тебе.
Я лихорадочно оглядываюсь в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать в качестве жгута. Ему нужно остановить кровотечение. В то же время я замечаю тень улыбки, мелькающую в уголках рта крутого американца.
— Бывало и похуже, Ив.
— Ну, по-моему, рана выглядит довольно плохо. Вот, дай мне нож.
Он без возражений протягивает мне его. Наклоняясь над ближайшим трупом, я вонзаю лезвие в его черную рубашку и отрываю от нее две длинные зазубренные полосы, стараясь не закричать вслух, когда от моих резких движений его голова поворачивается набок, а безжизненные глаза устремляются на меня.
— Ив, все в порядке, — успокаивает Джозеп. — Он мертв.
— Только не умирай при мне тоже, хорошо? — говорю я дрожащим голосом, когда подскакиваю к нему и как можно плотнее обматываю материей зияющую рану на его плече.
— Я не планирую... спасибо, — Джозеп внезапно хватает меня за руку, и я стараюсь не вздрагивать от тепла и влажности, окутывающих мою кожу. — Однажды у меня была такая же любовь, как у тебя. Он хороший человек. Я знаю, ты тоже это видишь. Не позволяй ему уничтожить самого себя. Не позволяй его проклятой тьме…
— Я не собираюсь этого делать, — говорю я, быстро прерывая его, когда слезы покалывают уголки моих глаз. — Вы познакомились в армии, не так ли?
Джозеп устало кивает.
— Что случилось с вами обоими там, с ним?
— Если мы выберемся из этого, то, возможно, однажды я тебе расскажу.
Мы обмениваемся взглядами, пока я завязываю второй кусок ткани.
— Готово. А теперь иди и спаси мужчину, которого я люблю.
Этот намек на улыбку возвращается.
— Да, мэм.
Он подбирает пару валяющихся пистолетов с другого трупа и хромает к выходу со склада. Проверив ближайший трубопровод, в последний раз гримасничает, прежде чем исчезнуть в ночи.
Я заставляю себя тоже взять оружие, и когда это делаю, то вижу, что это полуавтоматический «Глок» – любимое оружие моего отца. Я проверяю обойму. Полностью заряжен.
Прижимаясь вплотную к стене склада, следую за Джозепом, пригибаясь при каждой новой волне стрельбы, следя за тем, чтобы меня не было видно через разбитые окна. Я вижу еще больше тел, усеивающих землю снаружи. Мне кажется Данте и Джозеп с тихим удовлетворением ведут их подсчет. Прямо сейчас я не могу смириться с тем, что узнала о его прошлом. Если мы спасемся, у нас впереди годы, чтобы проанализировать боль и значимость.
Подражая действиям Джозепа, выглядываю из-за открытой двери, «Глок» поднят в ожидании, мои запястья все еще болят от веревочных ремней. Боль в мышцах плеча превратилась в тупую пульсацию. Это заставляет меня думать о Джозепе и о том, как ему, должно быть, больно.
Перестрелка переместилась на следующий склад, оставляя за собой красный след из мертвых и умирающих. Я продолжаю двигаться в том же направлении, пригибаясь к ряду брошенных черных внедорожников, оставленных на проезжей части рядом с ватерлинией, их янтарные фары освещают все больше и больше поверженных тел впереди. Я пробегаюсь взглядом по каждому из них, но Данте среди них нет. Стрельба все еще слышна впереди, а это значит, что он все еще жив.
У меня больше нет способности к рациональному мышлению. Я не даю себе шанса испугаться. Я могу думать только о том, как добраться до него, пока не стало слишком поздно... Но что потом?
Нам нужна подмога.
Нам нужен план эвакуации.
Собравшись с духом, опускаюсь на колени рядом с еще одним трупом. Не сводя глаз ни с чего, кроме кровавого месива на его лице, я начинаю рыться в его передних карманах, сначала куртки, а затем спускаясь к брюкам. Вскоре нахожу то, что ищу. Выдернув сотовый, я набираю номер справочной службы.
— Мне нужен номер ночного клуба «Эйс». Район «Саут Бич», — прерываю вежливое приветствие, которым меня встречают
— Конечно, мэм, соединить вас?
— Да! — я визжу.
Гудки идут и идут. Я уже почти теряю надежду, когда отвечает какой-то парень, звуча по-настоящему напряженно.
— Мистер Сандерс сегодня на месте? — я ахаю.
Наступает пауза.
— Извините, я не знаю никого с такой фамилией.
О, конечно, он не знает.
— Могу я принять сообщение и попросить кого-нибудь другого перезвонить вам?
— Да! — я всхлипываю, читая между строк. — Это Ив Миллер. Скажи им, что это супер, супер срочно.
Я должна сделать этот прыжок веры. Я должна верить, что Рик Сандерс все еще на стороне Данте… На нашей стороне.
— Хорошо. Подождите. Думаю, здесь может быть кто-то, кто сможет помочь.
Следующие несколько минут тянутся целую вечность. Я пригибаюсь в поисках укрытия за задним бампером одного из внедорожников. На заднем плане стрельба начинает затихать.
Пожалуйста, пусть Данте будет жив, пожалуйста, пусть Данте будет жив…
— Ив?
Голос Рика Сандерса прорывается сквозь мои безмолвные мольбы.
— Ри-и… — я останавливаю себя как раз вовремя. — О боже, ты должен нам помочь!
— Ив, остановись, — резко говорит он. — Это незащищенная линия.
— Посылка вновь появилась, — лепечу я ему. — Здесь, в Майами.
— Где? — его слово краткое и острое, как миниатюрная пуля.
— Пристань. Южная сторона. Мануэль… моя квартира.
Я начинаю рыдать, потому что больше не могу сдерживаться, не тогда, когда думаю о своем друге и телохранителе, лежащем мертвым на полу моей гостиной.
— Дыши. Придерживайся отдельных слов и коротких фраз, Ив.