Что-то серьёзное? Только не с Тимуром.
Концентрируюсь на этой мысли и вхожу в лифт. Встаю к противоположной стене кабины, достаю телефон, проматываю ленту новостей, бездумно глядя на экран.
- Не думал, что ты такая эгоистка, - протягивает брюнет, пока мы поднимаемся наверх.
- Какая есть, - отзываюсь, не поднимая на него глаз.
- А строишь из себя Мисс Добродетель.
- Одно другому не мешает, - отбиваю сухо.
- Только попробуй начать с ним встречаться: я приеду и сломаю ему руки.
- Пф! У тебя денег на билет не будет, - фыркаю, не отрываясь от телефона, - студенты, знаешь ли, первые несколько месяцев стипендию не получают. А к середине года ты обо мне уже забудешь, - наконец, поднимаю на него глаза и произношу спокойно, - так что незачем разбрасываться угрозами.
Лифт останавливается, и я выхожу на этаже, делая несколько уверенных шагов вперёд, как меня резко утягивает назад - прямо в руки брюнету.
- Ты зачем меня дразнишь? - напряженно произносит он.
- Ты, кажется, благословил нас с Мирославом. Так чего заводишься? - произношу в ответ.
- Я вообще-то для тебя стараюсь, а ты ничего не замечаешь.
- Что я должна была заметить? То, что ты собираешься уехать в конце года? - бросаю ему, тоже начиная заводиться.
- Я хочу уехать, чтобы стать самостоятельным.
- Так это ты для себя стараешься, а не для меня, - замечаю.
- Я хочу рассчитывать только на себя, чтобы понять, стою ли я твоего внимания! Замолкаю, глядя на него во все глаза.
- Почему ты решил, что ты не стоишь моего внимания? - изумленно спрашиваю у него.
- Всё, чего ты добилась за пару недель в агентстве, это только твоя заслуга - и ничья больше. Я только закинул тебя сюда, полагая, что тебя сожрут в первые пару дней. А ты не сломалась. И не потеряла себя. Напротив, расположила к себе большинство моих друзей... и всех в агентстве... даже моя собственная мать заинтересована в тебе больше, чем во мне.
- Ты что, ревнуешь её ко мне? - сведя брови, спрашиваю едва слышно.
- Я не знаю, что я испытываю по этому поводу. Но, что бы это ни было, я не собираюсь отказываться от тебя, - уверенно произносит брюнет.
- Тимур, в твоей голове бардак, - качаю головой, испытывая странную боль в сердце, - я не хочу, чтобы ты меня любил и ненавидел. Не хочу, чтобы ты был рядом только потому, что решил, будто я какая-то self-made woman, на которую надо равняться. Ты дал мне шанс идти этой дорогой. И мне страшно думать о том, что ты можешь потерять веру в себя. А ещё страшнее от мысли, что это может случиться из-за меня!
- У меня нет к тебе ненависти, - заправляя мне локон за ухо, негромко произносит Тимур.
- Я не уверена в том, что это сейчас меня убедило, - качаю головой, затем отступаю от него, - может, ты и прав. И тебе стоит уехать, чтобы разобраться в себе.
- Надя.
- Мне сложно, Тимур. Кажется, я тебя люблю. И мне плохо от осознания, что ты можешь раздражаться при виде меня.
- Сколько повторять: ты меня не раздражаешь! - вновь заводится брюнет.
- Пусть так, - отзываюсь, - но каждый раз, когда я буду получать похвалу от твоей мамы, я буду думать о том, что это причиняет тебе боль.
- Всё не так, - он запускает руку в волосы, опуская взгляд.
- Пожалуйста, найди силы понять себя. Иначе ты нас обоих запутаешь.
Отворачиваюсь от него и первой вхожу в комнату отдыха.
Хочу плакать.
Но понимаю, что этим сделаю только хуже: все начнут расспрашивать, что произошло, а ответить мне нечего.
Нет, конечно, я могу сказать, что мой парень, который только этим утром вроде как стал «настоящим» парнем, решил уехать в другой город и бросить всё; при этом он не может точно сказать, кого именно он хочет бросить больше - меня, забирающую у него внимание матери, или обоих своих родителей, жестко надругавшихся над понятием «воспитание сына».
Зато есть и плюс - кажется, он хочет стать самостоятельным.
И при этом он ожидает, что я его поддержу.
Думаю, стоит хоть кому-нибудь рассказать, чтобы понять: это я такая бестолочь, что не могу разобраться в его голове, или это у Тимура такие тараканы, что всем классикам в пору достать по сигаретке в своих гробах и нервно закурить, признавшись самим себе, что их герои - простые мальчишки с всем понятными проблемами?
Я не в силах ему помочь.
Но я призналась ему в любви.
Он и до этого знал о моих чувствах, но я впервые произнесла вслух эти слова.
Жалела ли я? Нет. Я испытывала лишь облегчение. И маленькую надежду, что моё признание хоть ненадолго облегчит ему жизнь. Немножко согреет его. Поможет понять, что он здесь не один.