И теперь он должен сделать свой выбор. Либо он остаётся ребёнком, полным ревности и злости; недолюбленным сыном, мстящим за любую оплошность и лелеющим свои обиды... либо он становится мужчиной и выясняет все отношения, не оставляя недомолвок.
Я буду ждать его столько, сколько потребуется. Но если не увижу прогресса - поставлю точку в наших отношениях. И на этот раз - окончательную.
Я не смогу приделать ему свою голову. Никто не сможет. Это только его личная работа над собой.
- Привет, - здоровается Мирослав, входя в помещение.
- Привет, - здороваюсь с ним; а затем внимательно смотрю в его глаза, - поговорим?..
- Пойдём, - соглашается парень, и мы вместе выходим в коридор.
Замечаю, что Тимур куда-то ушёл, так и не зайдя внутрь... что ж, это к лучшему.
- Я хочу попросить прощения, - произношу с ходу, стоит нам выйти на лестничную площадку.
- Неожиданно, - отзывается Мирослав, внимательно глядя на меня.
- Признаюсь, меня немного занесло... и я допустила мысль, что наш флирт - это нормальное явление.
- Это нормальное явление, - замечает парень.
- Нет. Не тогда, когда я в отношениях, - качаю головой, - Я не хочу давать надежду. Но также не хочу оскорблять Тимура своим поведением. Только в тот момент, когда мы окончательно расстанемся, я получу право на флирт с другими парнями. Поэтому я хочу попросить у тебя прощения и попросить больше не писать мне.
- Ваши отношения стали серьёзнее, - протягивает Мирослав, не отрывая от меня взгляда. Удивленно смотрю на него.
Может, стоит сказать, что мы на грани разрыва?..
- Если так, то я, конечно, отступлю, - неожиданно легко соглашается парень, - это не значит, что ты прекратишь мне нравиться. Это значит, что я уважаю твою позицию. И принимаю твоё решение работать над вашими проблемами.
На этот раз смотрю на него растерянно. С чего он взял, что я собираюсь работать над «нашими с Тимуром проблемами»? Это брюнет должен сделать все выводы и понять, чего он хочет!
Я уже знаю, чего хочу.
Ведь, знаю?..
- Спасибо, что всё объяснила, - кивает сам себе Мирослав и выходит в коридор.
А я продолжаю стоять и смотреть ему вслед. Почему у меня появляется ощущение, что за этот короткий разговор он понял обо мне намного больше, чем я сама о себе?..
Другой немаловажный вопрос, - почему этот разговор вообще состоялся? - тоже остаётся без ответа. Меня можно обвинить в непоследовательности: несколько минут назад я угрожала Тимуру отношениями с Мирославом, а сейчас стою на лестничной площадке, прямо объяснив новенькому, что между нами ничего не может быть...
Не сейчас.
Никогда?
Прикрываю глаза, несколько секунд тратя на восстановление своих душевных сил, а затем поднимаюсь на следующий этаж и иду в приемную директора.
- Екатерина Сергеевна? - захожу в кабинет, постучав по двери; секретарша нынче куда-то отлучилась...
- Заходи, Надя. Вот, твой новый договор, ознакомься, - мне в руки вручают файл с бумагами, а также ручку для подписи.
Некоторое время трачу на чтение. Затем подписываю документ.
- Когда вы расскажете остальным? - спрашиваю глухим голосом.
- Сегодня и расскажу. Не вижу смысла откладывать. Также хочу предупредить по поводу съемок. Надя, что с тобой? - озабоченно спрашивает Екатерина Сергеевна, заметив, как мои глаза наполняются слезами.
- Я так не хочу, чтобы он уезжал, - выдавливаю из себя, а потом заливаюсь слезами.
Это был прям поток. Меня прорвало, как плотину. Не понимаю, откуда это взялось, и почему вырвалось из меня именно в этот момент. но факт оставался фактом: я рыдала из-за Тимура в кабинете его матери.
- Знала бы ты, как я рада, что ты у нас появилась, - произносит Екатерина Сергеевна, вынуждая меня оторваться от жалости к себе и вернуться в реальность, - в тебе так много искренности, - продолжает она, ставшим неожиданно мягким, голосом.
- Вы ко мне слишком добры, - качаю головой, опуская взгляд.
- Может быть. Я всегда хотела, чтобы у меня была дочь, - делится Екатерина Сергеевна, а меня вдруг озаряет.
А не это ли причина того, что Тимур остался один на один со своим отцом, сравнявшим воспитание со службой в кадетском корпусе?..
У парня почти не было сторонников в семье! Самые близкие люди не давали ему ощущения защищенности.
Отец хотел вышколить сына, не заботясь о его душевном состоянии, борясь с потенциальной безответственностью и уповая на кнут, а мать всё время мечтала о дочке.
- Вы хоть раз хвалили его? - спрашиваю, потрясенная своей догадкой.
И вижу недоумение, изумление, а затем понимание в её глазах...