- Поищите на кладбище, сеньор Нарваэс, - посоветовал помощник начальника тюрьмы. - Там найдете целую сотню Томасов Ромеро.
- А вы, сеньор, очень вас прошу, особенно берегите большой ящик, - крикнул в ответ торговец.
На глазах у Генри улица опустела; жандармы поспешили разойтись и собравшаяся толпа тоже - уж очень сильно пекло солнце. Ничего нет удивительного, подумал Генри, что в интонациях старого торговца ему послышалось что-то знакомое. Ведь он только наполовину испанец, следовательно, и язык у него наполовину испанский, а наполовину немецкий, поскольку мать его была немка. Говорит он все-таки как местный житель. «Ну и обворуют его как местного жителя, если в этом тяжелом ящике, который он оставил на хранение в тюрьме, есть что-то ценное!» - заключил про себя Генри и перестал думать о происшедшем.
А в караульне, в каких-нибудь пятидесяти футах от камеры Генри, тем временем грабили Леопольде Нарваэса. Начало положил Педро Зурита, внимательно и всесторонне осмотревший большой ящик. Он приподнял ящик за один конец, чтобы составить себе представление о его весе, и, найдя щель, стал принюхиваться, точно собака, в надежде по запаху определить, что находится внутри.
- Оставь ты в покое ящик, Педро, - со смехом сказал ему один из жандармов. - Тебе же заплатили два песо за то, чтобы ты был честен.
Помощник начальника тюрьмы вздохнул, отошел на несколько шагов, присел, снова посмотрел на ящик и опять вздохнул. Разговор не клеился. Жандармы то и дело поглядывали на ящик. Даже засаленная колода карт не могла отвлечь их внимание. Игра не клеилась. Жандарм, который подшучивал над Педро, сам теперь подошел к ящику и понюхал:
- Ничего не чувствую, - объявил он. - От этого ящика ничем не пахнет. Что бы это такое могло быть? Кабальеро сказал, что в нем ценный товар!
- Кабальеро! - фыркнул другой жандарм. - Папаша этого старика скорее всего торговал жареной рыбой на улицах Колона, и дед его небось тоже. Все эти вруны-нищие утверждают, будто они прямые потомки конкистадоров.
- А почему бы и нет, Рафаэль? - парировал Педро Зурита. - Разве все мы не их потомки?
- Само собой, - поспешил согласиться Рафаэль. - Конкистадоры перебили немало народу.
- И стали предками тех, кто выжил, - докончил за него Педро. Все расхохотались. - А знаете, я, пожалуй, готов отдать одно из этих двух песо, только бы узнать, что в ящике.
- А вот и Игнасио! - воскликнул Рафаэль, приветствуя вошедшего тюремщика, опухшие глаза которого были явным доказательством того, что он только-только встал после сиесты [9]. - Ему ведь не платили за то, чтобы он был честным. Иди сюда, Игнасио, удовлетвори наше любопытство и скажи нам, что в этом ящике.
- А я почем знаю? - ответил Игнасио, хлопая глазами и глядя на предмет всеобщего внимания. - Я только сейчас проснулся.
- Значит, тебе не платили за то, чтобы ты был честным? - спросил Рафаэль.
- Всемилостивая матерь божья, да кто же мне станет платить за честность! - воскликнул тюремщик.
- В таком случае возьми вон там топор и вскрой ящик, - довел свою мысль до конца Рафаэль. - Мы этого сделать не можем: ведь Педро должен поделиться с нами своими двумя песо, значит, нам тоже заплатили за честность. Вскрывай ящик, Игнасио, а не то все мы помрем от любопытства.
- Мы только посмотрим, только посмотрим, - в волнении пробормотал Педро, когда Игнасио поддел одну из досок острием топора. - Потом мы снова закроем ящик и… Да просунь лее туда руку, Игнасио! Ну, что там такое, а?.. На что похоже?
Игнасио долго дергал и вытягивал что-то; наконец, показалась его рука, в которой был зажат картонный футляр.
- Ага! Доставай аккуратно: ведь придется обратно класть, - предупредил его Педро.
Когда футляр и бесчисленные обертки были сняты, жандармы увидели большую бутылку с рисовой водкой.
- Вот так упаковка! - в изумлении пробормотал Педро. - Должно быть, очень хорошее виски, раз его хранят с такими предосторожностями.
- Американское! - вздохнул другой жандарм. - Только один раз в Сантосе мне довелось попробовать американского виски. Замечательная штука! Такая у меня сразу появилась от него храбрость, что я выскочил прямо на арену во время боя быков и с голыми руками бросился на разъяренного быка. Правда, бык меня сшиб, но на арену-то я все-таки прыгнул!
Педро взял бутылку и хотел было отбить горлышко.
- Стой! - воскликнул Рафаэль. - Тебе же заплатили за то, чтоб ты был честным.
- Заплатить-то заплатили, да разве тот, кто дал мне деньги, сам честный? - возразил Педро. - Это же контрабанда. Старик наверняка не платил таможенной пошлины. У него контрабандный товар. Поэтому давайте возблагодарим судьбу и с чистой совестью вступим во владение им. Мы его конфискуем и уничтожим.