— О…э… привет, Гермиона, — Драко, казалось, был смущен ее волшебным преображением. — Там есть… пара журналистов, так что вы просто идите за мной, они тут всех фотографируют, — Драко отошел к выходу из этого маленького пространства. Флер поправила волосы и мельком посмотрела на Сириуса. Она была расстроена отсутствием какого-либо внимания с его стороны, а потому совсем не обратила внимания, что на авроре была парадная форма. И если обычная сидела на Блэке великолепно, то для парадной формы он, вероятно, был рожден.
— Куда ж без них, — проговорил раздраженно Сириус. Внезапно он сильно притянул Флер к себе за талию. До сих пор ей казалось, что он вообще ее не видел. — Давайте уже просто пройдем мимо, — поторопил он Гарри и Гермиону. Гарри взял свою спутницу под руку. Гермиона, как и обещала, молчала. Наверное, со стороны они являли собой совсем не жизнерадостную компанию.
Они вышли в огромный зал, в котором, вероятно, обычно находилась какая-то мебель. Сейчас же через всю комнату была выстлана ковровая дорожка, которая должна была вести гостей непосредственно на сам прием. По обе стороны от дорожки стояли люди с камерами и самостоятельно пишущими перьями. Стоило им появиться, как волшебники засуетились. Флер ослепили вспышки сразу нескольких камер. Она в растерянности замерла, однако Сириус потащил ее вперед за собой. Ей ничего не оставалось, кроме как покорно повиноваться.
Наконец главное испытание было позади, и можно было вздохнуть спокойно. В следующем зале было много народу. Некоторые с интересом посмотрели на вошедших, но основное большинство продолжало разговаривать в своих маленьких группах. Женщины здесь были гораздо старше Флер, платья их были несомненно дороже, а украшения блестели ярче.
— Флер! — Флер посмотрела туда, откуда раздался тихий возглас. В зале стоял такой шум, что этого никто, кроме девушки, не услышал. Она с благодарностью хотела идти навстречу Фрэнсис, которая была одета в ошеломительно красивое черное платье. Оно шло ей больше, чем все, что Флер видела на ней до сих пор.
Однако стальная хватка на ее талии не дала ей двинуться с места.
— Мне больно, — гневно прошипела она, пытаясь освободиться от руки Сириуса.
— Это еще не все, — только и ответил Блэк. Он напряженно смотрел в толпу.
— Сириус, я рад тебя видеть, — длинноволосый хозяин дома появился словно из ниоткуда. — И твоего сына, конечно, тоже. Гарри, верно? — он протянул Сириусу руку. Сириус помедлил, но пожал ее. После этого его хватка на талии Флер ослабла, и она наконец смогла нормально вздохнуть. Под прицельным взглядом блондинки, стоявший рядом с Малфоем-старшим, она выпрямилась, не показывая, что ей было больно.
— Может быть, представишь нам свою очаровательную спутницу? — голос хозяина дома был тихим и вкрадчивым. Но, несмотря на его вежливость, Флер ощущала исходящую от него опасность. Рядом с ним было неуютно находиться.
— Это Флер Делакур, — ограничился именем Сириус. Девушка не знала, что ей сделать, так что просто кивнула в знак подтверждения.
— Люциус Малфой, надеюсь, что вам понравится у меня в гостях, — Флер неуверенно протянула руку, и Люциус изобразил нечто вроде попытки ее поцеловать. Его жена, однако, руки Сириусу не протянула.— Драко, может быть, ты покажешь своим друзьям поместье? — Драко кивнул и позвал за собой Гарри и Гермиону. Флер осталась наедине с людьми, которые не обращали на нее никакого внимания.
— Нарцисса, — наконец с трудом в качестве приветствия произнес Сириус. Нарцисса удостоила его едва заметным кивком. Наконец хозяин дома извинился и пообещал вернуться к ним позже.
— Слава богу, пронесло пока, — едва слышно пробормотал Сириус. Флер не стала ничего у него спрашивать. Она молча стояла возле Блэка, хотя отчаянно хотела поговорить с подругой.
Однако Фрэнсис предугадала это желание сама. Ее ошибка была лишь в том, что с собой она потащила Снейпа. Флер радостно обняла подругу — в ней было шикарно абсолютно все, от черных перчаток до миниатюрной шляпки.
— Слава богу, что ты пришла, — тихо сказала на ухо Флер Фрэнсис. — Это адовая пытка. Они даже про погоду — и то с опаской говорят.
Снейп стоял напротив Блэка, сложив руки на груди. Они не сказали друг другу ни слова, но мысленно, вероятно, уже представляли магическую дуэль со смертельным исходом. Хотя для Флер они были чем-то похожи: одного роста, возраста, телосложения и цвета волос, оба хотели усыновить Гарри и оба не слушали чужого мнения. Но почему же им так сложно перестать ненавидеть друг друга?
— Северус, мальчик мой! — к их молчаливой компании спешил какой-то пожилой волшебник, больше напоминавший жабу. — Так рад видеть тебя, всегда читаю твои публикации… А вы, должно быть, мистер Сириус Блэк? Так рад, так рад, ваш выпуск был таким замечательным… А Регулус, Регулус, такой талантливый юноша, как дела у вашего младшего брата? — напускное веселье этого волшебника было таким же раздражающим, как вежливость хозяина дома. Они все казались Флер неискренними.
— Он мертв, — последовал краткий ответ, от которого всем стало не по себе. Флер остро ощутила, что она много чего может еще услышать сегодня вечером, что Блэк явно не хотел бы рассказывать. Ей просто нужно было в идеале изображать глухонемую.
— О, Мерлин, я просто… Я так соболезную, — пожилой волшебник вдруг заторопился распрощаться с ними, когда Снейп обратился к нему:
— Профессор Слизнорт, есть одно дело, которое мне стоило бы с вами обсудить… — и они отправились куда-то в толпу. Фрэнсис едва успела одарить взглядом, полным извинения, Флер, как Снейп потащил ее с собой.
— Она в добровольном рабстве или ее пора спасать? — задал Сириус, пожалуй, первый вопрос, адресованный Флер, за весь вечер. — Хотя нет, ничего не хочу об этом знать.
Флер и не собиралась отвечать. Ей так не нравилось в этом душном пространстве, так хотелось выйти на свежий воздух, где не пахло бы таким количеством духов! Но она обещала быть смирной и послушной куклой, а потому позволила увести себя в центр зала. Почти каждый здоровался с Сириусом: кто-то удостаивался его внимания, а кто-то нет, например, рыжеволосый серьезный юноша в очках, который Флер почему-то показался знакомым.
— Кингсли, хоть тебя я действительно рад видеть, — Сириус пожал руку темнокожему волшебнику в яркой мантии. Флер привлекла внимание его серьга в ухе. — Почему здесь так много народу?
— Полагаю, что мистер Малфой собирается сделать важное объявление, — размеренным басом ответил Кингсли. — Как у вас дела в Хогвартсе, Сириус?
Пока шел разговор о Турнире, Флер откровенно скучала. Она разглядывала окружающих, но особо запоминающихся людей не замечала. Вскоре она поняла, что потоки присутствующих гостей явно составляют два круга, которые фактически не пересекаются. Одни из этих людей строили странные гримасы друг для друга и щеголяли самыми странными и дорогими нарядами, а другие были попроще одеты и более легки на проявление эмоции.
— Пожалуйста, прошу вас всех занять места на террасе, — раздался магически усиленный голос Люциуса Малфоя.
Люди медленно двинулись к дверям, ведущим на террасу, которые оказались в самом конце комнаты. Сириус и Кингсли не прекращали своего разговора, просто двинулись вслед за остальными. Флер стало невыносимо скучно. Она оглянулась на тех, кто оставался. Возле одного из окон стояли двое: присмотревшись, она узнала в них того словно высушенного мужчину, Крауча, и главного среди авроров в Хогвартсе. Вдруг Крауч вспылил, но аврор сделал что-то, и Крауч мгновенно успокоился.
— Флер, ты идешь? — отвлек ее голос Сириуса. Он пропустил девушку вперед себя, и они заняли места согласно своим табличкам за одним из столов.
Флер с наслаждением вдохнула чистый воздух. Вокруг нее сидели сплошь незнакомые или малознакомые люди: слева сидела пожилая леди, практически не реагировавшая на окружающие раздражители, а напротив — тот противный старик Слизнорт. Стол был сервирован великолепно: посуда сверкала чистотой, ровно как и салфетки, и даже красивые темно-зеленые скатерти были идеально разглажены. Оглянувшись, Флер увидела в вечернем полумраке очертания какого-то лабиринта, оранжереи и леса. Вдали горели огни, вероятно, деревни. Вид открывался потрясающий, ведь само поместье находилось на холме. Удивительно, но холода не чувствовалось, словно это место согревалось магически ровно настолько, насколько пропускало свежий воздух. Пожалуй, это было единственное приятное место.