— Раньше тебя не нужно было искать совой, — упрекнул ее Гарри, хотя только и убеждал себя последние полчаса, что не хочет ссориться с ней.
— Прости, я не думала, что тебя это расстроит. Но Невилл так чудесно рассказывает о своих растениях, что я ужасно люблю приходить в Оранжерею, — ничуть не обиделась Луна. За это она так нравилась Гарри, ведь она всегда говорила правду. — У тебя какое-то дело? — вновь спросила она. Гарри поймал себя на том, что минут пять смотрит на то, как ее волосы сияют на солнце.
— О, на самом деле, — Гарри смутился, ведь он не был готов так сразу сказать, зачем позвал ее сюда. — И да, и нет.
— Как твои занятия со Снейпом? Он все так же орет на тебя или смягчился? — Луна смотрела на него прямо, как не умеет ни одна девчонка. В ней не было дурацких смешков, визгливого тона голоса, бесконечной болтовни. Словом, Гарри ценил ее невероятно высоко.
— Лучше, чем я ожидал. Либо я стал лучше заниматься, либо у него есть, на кого поорать, — пожал плечами Гарри. Он поморщился, вспоминая, как тяжело ему далось третье конспектирование конспекта. Ему пришлось попросить Гермиону читать его вслух (и тогда он жутко не хотел этого делать, ведь она всегда лезла с замечаниями, от которых Гарри чувствовал себя идиотом), и она выполнила его просьбу без лишних слов. Она не комментировала ничего за все четыре вечера. Чтение занимало около четырех часов, причем каждый день Гарри обнаруживал, что не понимает тезиса, и снова лез в книгу переписывать. Он так уставал, что даже не думал, насколько это эгоистично по отношению к Гермионе — занимать все ее время.
— Правда, это было бы замечательно, если бы у Снейпа была девушка, и он перестал бы орать на всех подряд в школе? — Гарри промолчал. Тут был тот случай, когда он был единственным свидетелем того, как кто-то оказался под щитом ненависти Снейпа. Однако чутье подсказывало ему, что болтать об этом не следует, если он не хотел все испортить. Хотя Гарри обычно мало что замечал, трудясь над кучей приказов Снейпа, до него иногда долетали обрывки диалогов, а иногда и моментов, которые он не должен был видеть. Он был точно уверен, что у кого-то это точно начало получаться — ладить со Снейпом, но в основном Гарри не думал о том, что знал чью-то тайну. Он не сказал даже отцу, полагая, что Сириус все еще настроен категорически против любого упоминания о Снейпе.
— Не знаю, — нейтрально ответил Гарри. — Мы с Невиллом сегодня опять идем на Защиту, хочешь с нами? Никогда не думал, что смогу сотворить нормальное Протего! А Невилл вообще молодец, он как-то комбинирует эти свои растения так, что у него получается еще более надежный щит, нежели Протего! Ремус говорит, что этот щит даже волну ядовитого газа поглотить может, — Гарри взволнованно смотрел на Луну, ожидая ее согласия.
— Почему бы и нет, — улыбнулась Луна. — Вы же на квиддичное поле ходите, да?
— Да, — кивнул Гарри. — С трех до пяти, а потом там Флер тренируется, — добавил он. — Вообще это только с завтрашнего дня, так мы Выручай-комнату разносили, но Тонкс говорит, что тоже иногда хочет спать, поэтому вчера с мадам Максим разговаривали. Так что сегодня в классе Защиты. Слушай, Луна…
— Да? — девочка посмотрела на него каким-то отстраненным взглядом, словно думала о чем-то другом.
— Я знаю, сейчас еще рано, но, может быть, ты бы согласилась… Пойти со мной на Святочный бал? — сколько сил вложил Гарри в эту фразу! Он панически боялся отказа и с таким трудом убедил себя, что Луна не откажет! Поэтому он внимательно следил за выражением ее лица. И при первых признаках ее грусти сердце Гарри упало, по ощущениям, с высоты этой же башни.
— О, ну вот, Гарри, я даже не думала, что ты меня пригласишь, — расстроенно произнесла она. — Я уже согласилась пойти с Невиллом, — она покрутила браслет из легких полупрозрачных камушков, которые валялись на каждой грунтовой дороге.
— А, — только и мог ответить Гарри. Он был шокирован, так что даже не думал о том, чтобы расстраиваться. Ну как же так, неужели Драко был прав, и Невилл был ему конкурентом, а теперь стремительно выбился в лидеры? Но Гарри знал Луну, и она могла согласиться просто из желания помочь, так что это совершенно не значило, что Невилл ей нравился!
И все же что-то подсказывало Гарри, что шанс он упустил.
**
Флер не терпелось поговорить с Тонкс. За завтраком ее так достал рыжий мальчишка, требующий, чтобы она пошла с ним на Святочный бал, что ей ничего не оставалось, кроме как использовать чары вейлы. Сквозь это временно особенное зрение она заметила то, что никогда не замечала: обычно все люди светились одинаково, девушки меньше, парни больше, Хагрид, например, не будучи полноценным человеком, а полувеликаном, не светился вообще. Ее директриса тоже.
Но ее поразило то, что абсолютной черной дырой в ее зрении был Ремус Люпин. Присмотревшись, Флер уловила что-то, похожее на силуэт огромного волка за его спиной. Этому было только одно объяснение, и Флер нужно было поговорить с Тонкс как можно скорее, ведь ей казалось, что причину отказа Люпина Нимфадора не знает.
Однако подруги не было ни в Выручай-комнате, в которую она так отчаянно стучала, ни в комнатах Ремуса. Флер разочарованно подошла к окну. Она могла послать патронуса, но если Тонкс занята своими обязанностями, то мешать ей Флер не хотела. Вдруг ее взгляд уткнулся в озеро: там мелькали невероятно яркие вспышки. Должно быть, что-то случилось. Флер тут же побежала к лестнице.
Еще на подступах к озеру Флер обнаружила Тонкс, которую узнала со спины. Однако источники вспышек были пока ей неизвестны. Только лишь когда Флер быстрым шагом подошла к Тонкс, она наконец увидела.
Это был бой. Причем, вероятно, тренировочный, так как вряд ли Сириус Блэк и Ремус Люпин дошли бы до драки. Их движения были невероятно стремительны, а мастерство поражало. Заклинания сверкали так быстро, что Флер не успевала их идентифицировать, а некоторые попросту не знала. Попадись под эти заклинания кто-то третий, и без увечий он бы точно не ушел. Они не нападали поочередно, бой был словно настоящим, хаотичным. Вдруг Люпин поставил вместо палочки, создающей Протего, руку и как-то покрутил ею. Вопреки всем знаниям Флер, заклинание перешло на его руку, тогда как палочка была свободна для атаки.
— Чертов Лунатик! — успел выкрикнуть Сириус, но только мгновенная реакция и анимагический облик спасли его от незнакомых лиловых отблесков.
— Это они за твою честь бьются? — спросила Тонкс Флер. Должно быть, бой шел с момента окончания завтрака, все то время, что Флер бегала по замку. Оба скинули мантии, оставшись в рубашках.
— Еще скажи, что Ремус сражается за благословение моего дяди, — грустно ответила Тонкс. — Нет, конечно, это у них хобби такое.
— Дяди? — ошарашенно спросила Флер. За те две недели, что она общалась с Тонкс, та ни разу не упомянула, что Сириус Блэк приходится ей дядей. Она мгновенно вспомнила свой первый психоз после того, как Сириус обнимал Тонкс. Вот глупая ситуация!
— Ага, двоюродный и единственный, — добавила Тонкс. — Как видишь, даже суммация двух Блэков мне не помогла.
— Дора, я хотела сказать тебе, что знаю, почему он тебе отказывает, — Флер посмотрела на Люпина. Теперь она отлично видела влияние его волка на скорость и реакцию профессора. Но она никогда бы не сказала по общению с ним, что он превращается в такого монстра!
— Это не новость, как ты узнала? — спокойно спросила ее Тонкс. Флер пересказала ей суть взгляда вейлы, после чего Тонкс только кивнула.
— Дора, он же прав, он смертельно опасен для тебя! — попробовала достучаться до ее здравого смысла Флер. Может быть, она могла понять, что противоречие внешнего образа и его внутреннего волка казалось привлекательным для Тонкс, и она была готова допустить, что Люпин, если бы не было шрамов и признаков старения, был бы вполне симпатичным мужчиной, но это же не повод так рисковать!
— Не он, а тот, кто портит ему всю жизнь, — возразила Нимфадора. Она вдруг отчетливо раздраженно посмотрела на Флер. — Ты думаешь, что я совсем дура, раз не понимаю этого? Сперва мне тоже казалось, что это… круто, — она поморщилась от этого слова. -Но сейчас все, о чем я думаю — насколько невыносимо тяжело отказаться от любых отношений на всю жизнь, осознанно оставаться в одиночестве до старости, после…. Этих тяжелых ночей.. и знать, что никто и никогда этого не оценит.