Условным сигналом к началу штурма было появление на небе звезды Плодородия, самой яркой звезды в восточной части небесного свода. Как только она взошла над горизонтом, загорелись казармы.
Мужчины и женщины-воины, на ходу надевая доспехи, выскакивали на улицу. Одни бросались тушить огонь, другие озирались в поисках противника. Затем пожар перекинулся на промышленные постройки и рабочие бараки. Рудокопы выбегали на улицу и, кое-как выстроившись длинными цепочками, передавали друг другу ведра, заливая огонь водой. В отличие от них солдаты были больше озабочены поисками врага, поэтому пожар продолжал усиливаться.
Поднятый с постели наместник подбежал к окну и обнаружил, что в поселке царит полная неразбериха. Ругая на чем свет стоит мьюнан, Котч-Бомен даже не стал тратить время на то, чтобы одеться. Сунул ноги в шлепанцы и в одной ночной сорочке выбежал во двор.
— Кнутобой Мелев! — зычно рыкнул он.
— Я здесь, ваше сиятельство! — отозвался подбежавший офицер.
— Образумьте своих людей! Хватит искать мьюнан. Немедленно возьмите под охрану его преподобие и генератор. После этого приступайте к тушению пожара в казармах. Часть людей пошлите, чтобы они присматривали за изгородью. Пусть поднимают на пики все, что движется. Если мы проворонили лазутчиков, позволив им пробраться в лагерь, теперь наша задача ни в коем случае не дать им уйти!
— Так точно, ваше сиятельство!
Тем временем забор, окружавший поселок, горел уже в нескольких местах. Нападавшие прорывались на помощь тем, кто находился внутри. Огонь успел охватить даже здание, где располагались апартаменты наместника.
— Ах, мой гардероб! Мои костюмы! — взвизгнул Котч-Бомен. — Только не это!
Рудокопы еще пытались справиться с огнем, но пожар уже было не остановить. Мьюнане постарались, чтобы поселок сгорел дотла.
Стрелки-арбалетчики на сторожевой вышке напряженно вглядывались в темноту, чтобы взять на мушку первого появившегося перед оградой врага. Однако пожар в поселке на какое-то время отвлек их внимание, и они не заметили, как прямо у вышки, словно из-под земли, вырос громадный парсинанин. Не успели они сообразить, что к чему, как он с боевым кличем взбежал по лестнице и, размахивая мечом и зазубренным топором, принялся крушить их направо и налево.
Внизу, во дворе, сбившиеся в кучки солдаты-норанцы с трудом отражали атаки выныривавших из мрака мьюнан, лица которых превратились в свирепые воинственные маски.
Посреди всей этой неразберихи никто не заметил, как в ночном небе бесшумно замелькали крылья и над поселком закружили три огромные птицы. Только чуткие шаксы задрали оскаленные морды, высматривая добычу.
Микрин, Уэстрам и Сиена, принявшие обличье крылатых хищников, устремились прямо на крышу фургона с генератором. Уэстрам нес канистру с концентрированной вулканической кислотой — чрезвычайно едкой жидкостью, растворявшей даже железо, которую Микрин использовал в своем кузнечном ремесле. Опустившись точно на крышу фургона, Уэстрам встряхнулся и снова превратился в человека. Микрин и Сиена остались внизу, чтобы отвлекать шаксов.
Бросив быстрый взгляд на беснующихся монстров и стараясь не обращать внимания на их отвратительное пронзительное верещание, Уэстрам принялся отыскивать крышку, за которой находились управляющие блоки машины. Потом выхватил из вещевого мешка ручную дрель и принялся сверлить бронированный корпус.
Наконец ему удалось откинуть крышку и добраться до блоков управления. В этот момент на него бросился один из шаксов. К счастью, подоспевшая Сиена отшвырнула хищника ударом ноги. Наугад потыкав дрелью в блоки управления, Уэстрам отвинтил колпачок канистры и, чтобы наверняка вывести систему из строя, залил их вулканической кислотой, которая стала с шипением растекаться внутри.
Сиена и Микрин отчаянно пытались отогнать шаксов. Цепи, на которые были посажены хищники, оказались достаточно длинными, чтобы шаксы могли добраться до крыши фургона и помешать Уэстраму вывести из строя машину. Стрела, выпущенная из арбалета, прошла в сантиметре от его плеча и с силой ударила по металлическому корпусу. Вздрогнув от неожиданности, Уэстрам расплескал кислоту, и несколько капель попали ему на руку. Вскрикнув от боли, он обтер руку об сумку с инструментами. Другая стрела просвистела у его виска. Он оглянулся и увидел шагах в шестидесяти женщину-воина, которая, перезарядив арбалет, снова стала целиться в него.
Сиена бросилась наперерез.