— А это зачем? — спросила Тайя.
— Это костяной порошок, — сказал дядя. — Запах жженой кости отобьет у зверя аппетит.
— Кажется, я знаю, где он, — хрипло проговорил Тряпичник. — Мы можем идти дальше. Он в соседнем туннеле.
Проход становился все уже, а потолок все ниже. Через каждые несколько шагов туннель круто поворачивал то в одну, то в другую сторону. Потом они оказались в небольшой расселине, где туннель раздваивался. Тряпичник уверенно кивнул налево.
— Сюда, — сказал он. — Ваши близкие здесь.
Локрин нагнулся и, приложив ладонь к полу, спросил:
— Кто-нибудь что-нибудь слышит?
Все сразу услышали слабый гул и ощутили под ногами легкую вибрацию. Тряпичник схватился за грудь и протяжно вздохнул.
— Болит все сильнее, — жалобно всхлипнул он. — Словно меня что-то давит…
— Нужно спешить! — воскликнул Эмос. — Вперед, дружище! Найди их, умоляю тебя! Еще немного — и нас завалит!
Собравшиеся около пещеры рэнсники с тревогой прислушивались к нарастающему гулу под ногами. Из чащи доносилось зловещее ворчание черной массы. То одно, то другое огромное дерево с треском валилось на землю.
Над лесом кружили встревоженные птицы, а в зарослях, спасаясь бегством, шуршали испуганные звери.
— Как же мы вернемся домой, если эта штука отрежет нам дорогу назад? — спросил у Луддича побледневший от страха Спирой. — Ты уверен, что мы здесь в безопасности? Эта штука не доберется сюда?
— Успокойся, Спирой, — ответил своему другу вождь. — Нечего сеять панику! Настал наш час. В крайнем случае, выберемся отсюда через болота… Но сначала полюбуемся, чем все это закончится!
— Не волнуйся, сынок, — сказал чародей, похлопав Спироя по плечу. — Пока ты со мной, черная пыль тебе не страшна.
Спирой криво улыбнулся и многозначительно покосился на вождя. Не хватало им еще, чтобы заклинатель помутился рассудком!
Под холмом упало еще несколько деревьев. Черная масса бурлила уже у подножия горы.
— А что, папаша, — обратился вождь к старику отцу, — сыграйте-ка нам еще что-нибудь веселенькое!
Удивленно чертыхнувшись, Калам осторожно выглянул из пещеры.
— Они еще и распелись! — проворчал норанец. — Мы все вот-вот провалимся под землю, а они веселятся.
— Неужели черная пыль уже подошла к горе? — покачала головой Казиль.
— Трудно сказать, — пожал плечами Дрейгар. — В жизни не видывал ничего подобного. Насколько мне известно, плодородный слой земли в горной местности должен быть сравнительно тонким, а под ним — сплошной камень… Впрочем, здесь такое творится, ни за что нельзя поручиться…
— Нечего сказать, утешил! — хмыкнул Калам.
Дрейгар оглянулся и стал пристально вглядываться в темноту пещеры.
В глубине туннеля показался бледный свет, что-то неуклюже двигалось. Неожиданно из-за поворота появилась какая-то фигура. Присмотревшись, Дрейгар разглядел у нее в руке что-то вроде фонаря.
— Гляди-ка, они уже возвращаются! — воскликнул Калам. — Наверное, что-то нашли.
— Не нравится мне это. Странный свет, — пробормотал Дрейгар, потянувшись за мечом.
Калам кивнул и поднял боевой топор. Казиль взяла на изготовку заряженный арбалет.
Свет приближался. Когда фигура была в полутора десятках шагов, в полумраке мелькнуло лицо старухи с растрепанными космами волос.
— Стреляй! — скомандовал Дрейгар.
Казиль нажала на спусковой крючок, выпустив стрелу прямо старухе в лоб. Раздался гортанный крик, и свет погас. Что-то громадное бросилось на них из мрака. Женщина-воин спокойно и четко вложила в арбалет новую стрелу и, прицелившись, выстрелила. Стрела снова попала в цель, но не остановила зверя. Тогда Казиль отступила в сторону, пропуская вперед Калама. Держа боевой топор зубьями вперед, норанец ждал, когда животное покажется из темноты. В следующее мгновение зверь бросился на него, но норанец развернулся и что было силы вонзил топор ему в голову. Хищник покачнулся, но не упал. Дрейгар ткнул его мечом в бок. Потом еще раз. Захрипев, зверь опрокинулся на землю.
Казиль успела перезарядить арбалет и всадила ему в голову еще одну стрелу. Череп чудовища был необычайно прочный, и, вскочив, зверь снова рванулся вперед. Казиль опустила арбалет вниз и, оттянув ногой тетиву, быстро вложила новую стрелу. Вскинув арбалет к плечу, она выстрелила — на этот раз не в голову, а в светящийся пузырь. Зверь взревел от боли, на мгновение остановился, но потом опять бросился на них, ослепленный яростью и разбрызгивая вокруг едкую жидкость, которая захлестала из пробитого пузыря.