Берт
- Тебя били в комендатуре? - услышал я хрип Трехпалого Сэма, только-только открыв глаза.
Ответить оказалось труднее, чем мне сначала показалось. Запекшаяся на разбитых губах кровь не давала открыть рта и все попытки это сделать отдавались болью в глубине черепа.
- Промойте ему губы, - приказал Сэм, а его приказы обычно исполняются.
- Тебя били ? - повторил вопрос Сэм, когда приказ выполнили.
- Нет, поили водкой, - крикнул я.
- Что он шепчет ? - спросил Сэм кого-то.
- Он сказал, что его поили водкой и не били,- ответил этот кто-то.
- Все шутишь, Берт. Дошутишся... Ты сказал им все, что они хотели?
- Да, черт возьми! Попробовал бы я промолчать, если меня допрашивали в конторе Кэна!
Сэм нетерпеливо повернулся к переводчику.
- Его допрашивали у Кэна, он все им сказал.
- Где Рендолл ? Скажи теперь мне...
Силы быстро оставляли меня. В глазах поплыли разноцветные пятна, но от Сэма не так-то уж легко отделаться. Переводчик совсем низко склонился ко мне и переводил мой крик-шепот :
- Рендолл шел по старой дороге к Ла Леграну. Он хочет дойти до Хоккай-до.
Сэм удовлетворенно хрюкнул. Мерзкая тварь!
- Я заплачу за твое лечение, Берт! - этот слизняк ждал благодарности. Что ж, я моргнул ему, он еще раз хрюкнул и продолжил:
- А когда ты выздоровеешь, я дам тебе пистолет. Ты убьешь Ранги и найдешь Рэндолла. Живой или мертвый, он должен оказаться у меня...Ты плачешь, Берт?! Плачь, плачь, парень. Я знал, что мы поймем друг друга !
- Эх Сэм, Сэм. Как ты можешь понять меня. Ты выродок, вечно мстящий людям за то, что ты горк. Я плачу потому, что мне до смерти надоели твои ящерьи глаза и мерзкие лапы. И я так хочу, чтоб меня оставили в покое, что готов был бы разрядить в тебя твой поганый пистолет, если бы был уверен, что на этом все кончиться.., - вот, что я мог бы ответить Сэму, но не стал этого делать.
Он меня все равно не услышит, да и зачем? Жизнь дороже, чем гордость.
Тень
Почва впитала влагу и успокоилась. Но у людей не так все просто. Им всегда чего-то не хватает. Вечно они чего-то роют, строют, ищут. Зачем беспокоить задремавшую было землю железными плугами. Вы думаете ей нравится, когда ее расчесывают боронами? Спросите у нее. Ведь это кровь ее парит над черными бороздами жарким утром. Кровью она взращает семена, брошенные в нее вашими жестокими руками. И в отместку вашей кровью она берет с вас за предмет вашего вожделения - звездный минерал - свитит. Какая-то бесконечная война. Зуб за зуб. Кровь за кровь. Она ненавидит вас, вы ее. Она хочет покоя, вы хотите удовлетворить свои акульи потребности. Вам нет дела до ее здоровья, так перестаньте заботиться о своем. Война так война...
ГЛАВА No 4
РОСА В ОГНЕ
Ядом дышит скала.
Кругом трава покраснела,
Даже роса в огне.
Басе.
Ларри
Все люди в чем-то похожи друг на друга. Во всех человеческих поселениях есть улицы и площади. На этом сходство Хоккай-до с другими селениями заканчивалось.
Причудливые дома вдоль извилистых узеньких улочек. Маленькие, тесно заставленные лавками с продающейся пищей, площади. Толпы не обращающих на жару никакого внимания людей.
У хоккайдцев был хороший повод не обращать внимания на жару - они могли посмотреть на нас. Представляю себе такую довольно живописную троицу. Гигант Рендолл с высоты своего двухметрового роста гордо оглядывающий копошащуюся у его ног толпу монголоидных хоккайдцев. Мичи, в рваной городской одежде семенящая за Рэндоллом. Я, в не менее рваной одежде...
Хоккайдцы не особо любят гостей. В Тростниковом Аду их охотники стараются не встречаться с охотниками из Ореховой долины. Живут в Хоккай-до только люди монголоидной расы. Ни одного горка или негра. И только один белый - комендант. Поселок каждый вечер отсылает в город положенное количество продуктов и шкур, а больше от них ничего и не требуют.
Мало кто из жителей Ореховой долины может похвастать, что был в Хоккай-до. Да и те рассказывают какие-то сказки. Им, правда, особо не верят, но желание туда попасть пропадает у многих.
У хоккайдцев свой язык, своя история, свои традиции.
Если весь городок похож на копошащийся рассветный лес, то их порт мне вообще не с чем было сравнить. Мы так и не подошли бы к причалам из-за сверхтолпы, но Рендолл не привык останавливаться перед столь незначительными на его взгляд трудностями. Он подхватил нас обеих на руки и пошел. Он шел совершенно прямо. Ему приходилось крушить все на своем пути, пока люди не поняли и не начали уступать дорогу. Порт чуть не взорвался резкими гортанными криками возмущенного люда, но смелых настолько, чтобы что-то сказать этому человеку-тарану не нашлось. Так мы и дошли до причалов под приветственную ругань косоглазых туземцев.
Рендолл подошел к одной из лодок и что-то сказал на местном языке сидящему там человеку. Мы с Мичи сидели на предплечьях Инки, разинув рты от удивления. Абориген удивился не меньше нашего, но быстро оправился и затараторил, махая рукой в сторону стоящего у края портовой площади дома. Рендолл кивнул, и мы с Мичи поехали в указанном туземцем направлении. Меня заедало любопытство :
- Рендолл, откуда ты знаешь их язык ? - тихо спросила я его.
- У него простая структура. Тем более, очень похожая на язык моей Родины. Проще вашей. Все образы имеют название. У Чао Веня весь язык болтается в голове постоянно. Я прочел его, запомнил и спросил не довезет ли он нас до Ореховой долины. Ваш поселок они называют Тайе Во. Чао Вень, владелец судна, отправил нас к некоему Джидо за разрешением на выход из порта. Кем бы он ни был, мы разрешение получим !
- Не сомневаюсь, - сказала Мичи. - А почему ты просто не приказал Тяо Веню отвезти нас ?
- Цепь запирает порт. Только Джидо может приказать опустить цепь.
- Примитив ! - вырвалось у меня. - Ореховую долину с воды прикрывает лазерный луч. Почему мы просто не порвали цепь? Рендолл, ты же можешь это.
- Зачем нам лишние сто тысяч врагов.
- Сколько ?
- В Хоккай-до сейчас живет сто десять тысяч триста тридцать ...один человек. Сейчас только родилась девочка...
Между тем обиталище Джидо критически приблизилось, и не успела я спросить Рендолла, откуда он знает столь точную цифру, как мы уже пришли.