Наш гравимобиль тряхнуло взрывом, двигатель болезненно для ушей взвыл и заглох. Поле, поддерживающее болид над шоссе, исчезло. Машина сразу плюхнулась на брюхо и, высекая снопы искр, со страшным визгом, практически не управляемая, понеслась к быстро приближающемуся посту. Как зачарованные, мы глазели на летящую на встречу кирпичную стену, и не знаю как другие, а я в тот момент абсолютно не способен был думать. Вся моя жизнь не прокручивалась передо мной, я забыл имена богов и уж тем более ни каких мыслей о спасении. Я просто смотрел на стену.
Гравикар остановился на расстоянии ширины ладони от кирпичей. Пахнуло раскаленным металлом и паленой изоляцией.
— Кто–то из нас, — сквозь зубы проговорил бледный, даже не смотря на смуглую кожу, водитель. — Еще не закончил свои дела на этом свете. Бог еще не нуждается в ком–то из нас…
И каждый подумал, что это он и есть — этот счастливчик.
— А куда девается дас после смерти? — спросил я у Ната, неторопливо шествуя по плитам космодрома, так чтобы дас не отставал.
— Всех искателей сжигают, — печально чирикнул малыш.
— А душа?
— Дух искателя? Дух получает самое большое поле для поисков — одну из звезд… А люди?
— Душа человека отправляется на небо.
— Просто в атмосферу?
— Нет… на небо… Во все то, что не планета. Весь космос!
На этот раз Нат понял. Он что–то чирикнул и замолк. Несколько минут мы шагали молча.
— Ваша раса вдвое моложе искателей и в десять раз моложе люмори… но вам всегда достается самое лучшее! — наконец угрюмо пропищал дас.
Мне не хотелось с ним спорить. Мысли в голове бегали возвышенные: о жизни, о смерти, о душе… И все же я ответил.
— Нам и нужно всегда больше других.
Нат не успел ничего больше сказать, мы подошли к звездолету лорда.
Вход в корабль охранял отряд солдат СПП. И именно охранял, а не просто болтался вокруг. Бойцы заняли ключевые позиции, из бронированных плит составили огневые ячейки и пропускной пункт. С первого же взгляда было видно, что солдаты настроены решительно и обладают силой для отражения любого нападения. Все вроде было правильно, за исключением одного. Зачем в столице Федерации, на базе войск Федерации, в космопорту Федерации, солдаты Федерации так серьезно охраняли звездолет Федерации. Не говоря уже о том, что ни одна Автономия конечно же не получит лицензию на войну с Новой Океанией, ни одно государство никогда не рискнуло бы напасть на Центропен… Такая серьезная охрана одного отдельно взятого корабля заставляла задуматься, и появляющиеся мысли были отнюдь не светлые и радостные.
Нас солдаты пропустили без всяких вопросов. Лорд Де Вега уже ждал и охрана была предупреждена. Мы прошли извилистым путем между бронеплитами, поднялись по грузовому пандусу в корабль, были десяток раз просканированы и наконец оказались в объятиях хозяина. Лорд был высоким полным мужчиной неопределенного возраста, от сорока до восьмидесяти лет, с редкими светлыми волосами и простым открытым лицом. По одежде, лицу и осанке определить принадлежность этого человека к аристократии было просто невозможно.
Когда он вдоволь нахрустелся моими костями, объятия–то его были медвежьими, он нагнулся к дасу, что–то ему чирикнул, чем вызвал восторженный птичий гомон в ответ и после этого пригласил нас пройти в кабинет.
— Луис—Альберто, передай капитану и охране, что мы немедленно взлетаем, — попросил — приказал он нашему водителю. И добавил, когда тот скрылся за поворотом коридора:
— Это моя правая рука, Луис—Альберто Парьедо. За него я могу поручиться. Он… да и вся команда «Санто—Доминго» не работает ни на одну разведку мира. Это самые надежные люди в Федерации!
Тем временем мы дошли до его каюты — кабинета. Лорд тщательно запер дверь, усадил нас в кресла, причем у него нашлось складное седалище даже для даса, что вызвало новый приступ воробьиной болезни, и включил противоподслушивающее устройство.
— Так, на всякий случай, — пояснил, грустно улыбнувшись, лорд — медведь. — Мало ли чего еще придумали технические колдуны Брауна.
У меня было так много вопросов к лорду, что выяснение, какой такой Браун имеется в виду, я отложил на потом.
— Потом будешь благодарить, — быстро проговорил лорд, стоило мне только открыть рот.