Мы с лордом, открыв рты, слушали хладнокровного ученого. Что ж, и к чудесам можно привыкнуть…
— Приглашаю Вас, лорд, и ваших спутников в наше скромное жилище.
Как ни странно, эта простая фраза разрядила напряжение последних минут. Люди зашевелились, засобирались. Спустя минуту уже слышались шутки и смех.
Наконец, все были готовы, и наш небольшой караван принялся взбираться на глиняный холм, закрывающий от корабля вид на базу Института Разума Федерации.
Иссушенная разъяренным солнцем глина крошилась и осыпалась под ногами, так что подъем оказался совсем не простым. Доктор палеофилологии, служивший нам проводником, то и дело менял направление движения, и кажущаяся близкой вершина бархана приближаться не торопилась.
На вершине мы стали, как две капли воды похожи на Анатолия. Все в майках, потные, измазанные глиной. Однако, занятые физически трудным делом, люди отбросили мрачные мысли и, достигнув вершины, смеялись и подшучивали друг над другом.
У подножия покоренного холма лежала база землян. Черт бы побрал эту адскую пустыню, но то, что мы увидели внизу, подняло настроение даже у мертвенно бледного Луиса—Альберто. Остальные, те, кто не так близко к сердцу приняли унылые пейзажи пустыни, так вообще радостно закричали и, как банда пиратов ринулись вниз. Филолог был рад, словно ребенок. Видно было, что он немало потрудился над обустройством поселка и был доволен оценкой работы.
База была обнесена по периметру стеной. Высотой всего метра в три, она была почти такой же и в толщину. По верху — несколько рядов сигнальной проволоки. Стена огораживала квадратную площадку, на которой располагались десяток домов, блок с ядерным генератором, радиовышка с плохо замаскированной бластерной пушкой на площадке и деревьями. Деревьев было много. Весь квадратный километр поселка, за исключением дороги от ворот, зеленел кронами. Даже на расстоянии чувствовалась блаженная свежесть тени под сенью зеленых великанов.
— Как у вас с водой? — тоже оценив оазис среди мертвой пустыни, спросил лорд.
— Воды достаточно. Вода здесь есть, хотя и глубоко, — сверкая улыбкой на загорелом лице, сказал доктор. — Пойдемте, господа. Вы должны отдохнуть хорошенько до прихода Анчук–тека… И у вас, наверное, масса вопросов. Конечно, я постараюсь на них ответить…
Мы вошли в стены базы в великолепном расположении духа.
Причудливые барельефы изображающие людей, животных и птиц покрывали там и сям разбросанные стеллы. Некоторые из них лежали на боку или даже вверхтормашками. Массивные каменные плиты вовсе не были украшением оазиса. Два десятка обитавших на базе людей использовали плоды труда неведомых талантливых скульпторов для более приземленных целей: под столы и стулья вне домов, как дорожки, под фундаменты домов… Такое отношение к произведениям искусства от ученых трудно было ожидать, но попыхивающий сигарой Анатолий, сидящий на одной из плит в тени раскидистого дерева, легко все объяснил. Наш экипаж, рассевшийся на такие же барельефы, слушал доктора и вскоре устал удивляться.
— …Так вот, — делая большие паузы чтобы затянуться едким дымком толстенной сигары, рассказывал Анатолий. — Вскоре после эмиграции на эту планету, переселенцы разделились на три крупных рода. Страна Майя на севере, Киче на востоке и Соке на западе. Майя сейчас что–то вроде республики, киче и соке — империи. Кроме этого на северо–востоке есть страна Бога, Лем–вух. Там расположена столица жрецов правящих теперь планетой. Город Волшебного парящего змея — Ткатепек…
— Именно там произошел инцидент… — начал говорить лорд разглядывая какие–то бумажки, но ученый вскричал так, что тот даже уронил несколько листков.
— Если вам разрешат там побывать, я обязательно отправляюсь с вами! Дьявол вас всех побери!!
Даже придурошные птицы, молча кувыркающиеся на тонких веточках над нашими головами, замерли кто где сидел и уставились на Пиотрова двумя из трех ярко–алых глаз. Славянин немного порозовел от смущения или от волнения, и продолжил уже более спокойно. Голос его изменился. Забыв про тлеющую сигару, он принялся говорить так, словно доверял нам одну из величайших тайн мира. Возможно, так он и было.
— Далеко–далеко, за лесом Лем—Хоол и в самой его гуще родился Великий Змей… Он обвился вокруг самого себя, и блестящие головы деревьев склонились. Он сказал слово ждущим его вух, людям, и расхотели они жить, но он снова учил их жить, и они поняли. И пришел к нему Одноногий, Бог Грома, и поднялся змей, и обогнали жала его лучи священного солнца. И ушел Одноногий в пустыню, и поклонились Змею люди и звери, птицы и рыбы, трава и деревья…