— Какое имя носит мир твоего детства? — поинтересовался патриарх.
— День, — воскликнул Рогнар и тут же встретил долгий взгляд старого индейца, постепенно сменяющийся с удивленного на восхищенный, и дальше на обреченный.
— Значит, наше время пришло, — выговорил седой жрец. — Значит, этот мир стал черезмерно грязен…
Пока Антон Браун воевал с кусками металла и электроники в космосе, его «партнер» Клод Антрэ, яростно пыхтя, пытался освободиться от сидевшего сверху, на груди, Кири Берта.
— Ну что, старая крыса, — приговаривал негр, отвешивая добрые тумаки инвалиду. — Так чья очередь готовить обед?
Обливающемуся потом доктору пришлось согласиться, и это было уже который раз подряд. С тех пор, как Рогнар скрылся в хижине Бальчи–келя, они с негром разделяли компанию друг друга. И нельзя сказать, чтобы оба были довольны этим. Из города парамид к кораблю вездесущие воины чала их не пускали, и приходилось обходиться без современной техники самим заботиться о себе. Но, что особо сильно заводило доктора, так это полная невозможность наблюдать пациента. На протяжении всего полета Антрэ с восторгом смотрел, как окончательно затягивается смертельная рана на груди Эль Вепова. Бывший мертвец в течение трех дней после воскрешения уже полностью восстановил физическую форму, а на пятый, впервые в новой жизни, легко преодолел все тесты доктора, подтверждавшие, что и деятельность мозга пришла в норму. Итак, всю жизнь искавший бессмертие, доктор, наконец, нашел. И его добыча ускользнула между пальцев.
А несносному министру экономики и промышленности проклятого Свободного Конвикта на все это было наплевать. И попав на Майя, он самозабвенно мстил за издевки доктора в пути. Разводить драчунов по углам ринга больше было некому.
Несколько раз с Кири Бертом телепатически разговаривал Реутов. Всякий раз после этого негр ходил в приподнятом настроении, чем здорово злил доктора. Министр в меньшей степени чувствовал себя оторванным от дома.
Отряд солдат Сил Поддержания Порядка, во главе с Луисом—Альберто, остававшиеся на базе землян возле звездолета, тоже не особо страдали ностальгией. У них не было связи с Новой Океанией, Землей или любой другой цивилизованой планетой, за то были огромные запасы вина, сотня изголодавшихся по общению с новыми людьми ученых и, конечно же, звездолет, который олицетворял для них связь с домом.
Дежурство у радаров в рубке звездолета очень скоро стало простой формальностью, поэтому не иначе, как проделками забавляющихся духов можно было обьяснить, что появившийся из межпространственного ничто отряд Антона Брауна, вообще был вовремя замечен. Тем не менее, офицер, отработанными до автоматизма движениями перевел полусонный корабль в боевое положение и по коммуникатору вызвал весь экипаж на борт.
Если бы истекающий потом в четырех тысячах километров к северу лорд Де Вега знал, как резво его пьяный экипаж, одетый словно ватага пиратов, преодалел глинянный холм и, дружно ругаясь распоследними словами, припоминая всех родственников по женской линии лорда до седьмого колена, занял места в корабле, он мог бы ощутить гордость. Но в этот омент он ощущал только сухой, распухающий от жажды язык во рту, полведра остро пахнущего пота на теле и крайнюю степень досады, обычно именуемой яростью.
Впрочем, отважный представитель народа дасов даже не поинтересовался причиной такого пыла Де Веги. Он задал другой вопрос доктору Толе.
— Не могу найти ответ. Я не находил раньше информации, что люди могут так сильно менять свой объем, — и указал на лорда, — он не лопнет?
Все, конечно же, засмеялись. Даже лорду пришлось улыбнуться. У людей как–то не принято кидаться с кулаками на хохочущих до слез противников. А ведь Де Вега вполне мог нечто подобное натворить.
Еще бы. Лететь через бездну звезд, тащиться четыре с лишним тысячи километров почти пешком, а тут тебе заявляют, что смерть десятков людей действительно на совести ИАБ! И даже вот один из них стоит рядом, но Бальчи–кель Тумех от лица народа Майя заявляет — раз люди умерли, значит так хотели Боги и зла индейцы на воина–убийцу не держат.
Тем не менее, напряжение лорда спало, и он мог говорить спокойно.
— Значит, молодой человек, вы признаете, что по приказу Антона Брауна явились на эту планету и уничтожили группу туземцев?
Стоящий напротив, рядом с седым жрецом, воин был чем–то отдаленно похож на Найджела. Телосложением, манерами, прической. Только серые глаза в глубоких глазницах смотрели как–то устало, мудро, с состраданием.