— Клетка… клетка… мы в клетке, — шептали его губы как молитву, как объяснение в любви. — Черт бы побрал эту клетку!
— Почему никто из людей не пробовал выйти за эти горы? Вдруг там другие города? — пробормотала я словно загипнотизированная бормотанием Спайка.
«Реутов может вывести нас за горы!» Эта мысль была спасением для впавшего в черную меланхолию мозга и я радостно воскликнула:
— Реутов! Только он может вывести нас за горы!
— Он что Бог? — тихо сказал Спайк, снова взявшись за свои детальки.
— Почти. Он многое может!
— Так вот, Ларри! Скоро здесь начнется кавардак. Пирушка капитанов. А она всегда заканчивается полным разгромом дома и, иногда, страшной дракой. Так что, как гости соберутся, беги–ка к своему полубогу. Кинг тоже будет здесь, и ты можешь переждать там дожди. Женщина, с которой Кинг живет — добрый человек, она тебя накормит.
— Ты боишься, что меня здесь обидят?
— Я не хочу этого и еще… я не хочу, чтоб ты видела ту оргию, которая здесь будет.
— Хорошо, я уйду.
— Передай Кингу, что мы соберемся, едва упадут первые капли дождя.
— Хорошо. А скоро дождь?
— Колдун у нас Кинг, это ему положено знать, когда будет дождь, а по дедовским приметам ветер принесет первые капли, когда туча ночи будет над Сухими озерами за Чужим лесом. Значит уже скоро.
— Так я пошла?
— Иди… Стой! На тебе вот эту штуку, мало ли что… — Спайк протянул мне небольшой блестящий пистолетик. Оружие казалось маленькой детской игрушкой на его темной мокрой от бензина большой ладони. Я молча сгребла пистолет в карман и пошла к воротам.
— До свидания, Спайк, — бросила я через плечо у самых ворот.
— Привет отцу, Ларри.
Я кивнула уже за воротами.
Спайк не поинтересовался, знала ли я, как найти Реутова в довольно большом городе. Но даже если бы он спросил, что я ответила бы ему? Что отлично знаю дорогу к дому Кинга потому, что Реутов рассказал о ней, сидя в доме колдуна. Да Спайк просто не поверил бы. Как мог Реутов, из чулана Кинга рассказать дорогу к себе? А черт его знает. Вот может и все!
Кинг вообще весьма своеобразно обходился со своими новыми домкрами. Садил их в чулан часов на сорок — пятьдесят и не кормил. Потом выпускал и давал обильную пищу, считая что имеет теперь преданного раба. Наивный был.
Дом Кинга успешно поддерживал его имидж загадочного человека и колдуна. Это сооружение напоминало одновременно и огромную машину и кучу дерьма на городской свалке. И оживший молодыми ростками пень и здоровенную голову пластиковой куклы с плохо выдерганными волосами. Дверьми служили дверцы большого сейфа навешанные на собранную из легких пластиковых трубок коробку. Окон было множество, и стеклами в них служили такие неожиданные вещи, как, например натянутый на раму большой презерватив. В промежутках между разнокалиберными окнами из бесформенных стен дома торчали разные трубки, полоски жести, пучки проволоки и подвешенные на железных подпорках мелкие тазики. Внутри дом вообще не поддавался какому либо описанию. Только там мне стало понятно, что огромное количество разных индикаторов и каких–нибудь–метров на парадной одежде Кинга это только жалкая часть его коллекции и даже далеко не самая качественная. В самой большой комнате почти четверть стены занимало табло здоровенного старинного радиоприемника. Мебель полностью соответствовала окружению.
Кинг был дома, когда я слегка разгоряченная и раскрасневшаяся влетела в его дом.
— Стой, — воскликнул Реутов, мысленно, из своей камеры- чулана, но было уже поздно.
Я влетела в комнату и замерла на самой ее середине. Кинг сидя у табло приемника внимательно слушал сводку погоды из Шекхауса.
— Ой, — выдохнула я, но лучше бы мне совсем перестать дышать и умереть, чем так громко выдыхать почти над ухом занятого своими делами колдуна.
Кинг вздрогнул всем телом и, мгновенно вскочив, схватил меня за плечо тонкими жилистыми пальцами.
— Ты кто? — спросил он, еле сдерживая за зубами ярость.
— Я Ларри, домкр капитана Макфлая. Он приглашает Вас, мистер, на пир капитанов. Он сказал, что нужно придти, как только первые капли дождя упадут. Он сказал, что Вы знаете, когда это будет, — пролепетала я.
— Хорошо, я приду. Передай своему хозяину, что ты плохо выполнила его задание, и он должен наказать тебя.
— Но, мистер Кинг, баггмен разрешил мне…
— Погулять, пока не кончиться пир? В дождь? А может быть, он разрешил тебе остаться у меня в доме? Отвечай, маленькая грязная самка, — Кинг ухватил меня второй рукой за шею и все сильнее и сильнее сжимал пальцы. Мне было очень больно, но я стиснула зубы и молчала. А потом я вспомнила о пистолете. Кинг совершенно вышел из себя и свободно мог меня убить. Мне стало страшно и я, вдруг онемевшими, словно замерзшими, пальцами, вытащила оружие из кармана. Но в тот момент, когда я уже была готова пристрелить грязного ублюдка, он ударил меня по скуле костлявым кулаком. Я сразу свалилась на пол, и вокруг замелькали маленькие голубенькие искорки, как пыль в луче света. Кинг потянулся было за пистолетом мною оброненным, но вдруг схватился за голову и упал рядом. Реутов даже в чулане оставался опасным оружием, причем гораздо более эффективным.