— Если эта маленькая мудрая женщина права, я привяжу тебя за ноги к задней раме, и поеду на болота. Пока они не растаяли. Ты сам знаешь, что с тобой будет, колдун.
— Я не виноват! — собрав остатки храбрости и гордости, проговорил Кинг.
— Тебе лучше не смотреть, на пытку, — посоветовал мне Спайк. — Иди к другому костру, может быть, тебя там накормят.
Любопытство не пересилило предчувствие отвратительного зрелища, и я отправилась за стену, где собрались оставшиеся в живых женщины. Наверное, они тоже не любили таких зрелищ.
Есть жаренное мясо, которое мне предложили, я не смогла. От криков колдуна кусок не лез в глотку, хотя желудок так требовал пищи, что начинал выгрызать меня изнутри. Одну из женщин стошнило. Кусочки плохо пережеванного мяса плавали в луже растаявшего снега у костра, и это тоже не прибавляло аппетита.
Примерно через час пришел Спайк.
— Все, — проговорил пахнущий свежей кровью капитан.
— Он во всем сознался?
— Да. На Конвикте нет Второго, которого ты знала. Это Реутов здесь второй… Ты знаешь, если бы не развалины, я ни за что не поверил бы этому бреду. Надо же, Стальная планета, инопланетяне, завоеватели, шпионы…
— Ты сказал, что Реутов Второй? Но ведь он не мог разрушить город! Он же сейчас… А кто тогда Первый?
— Вице–президент ДНК Нэд Токугава. Еще в молодости его прислали сюда шпионить. Теперь он получил приказ уничтожить предателя. Это Реутова что ли? А что он там такого наделал?
— Они послали его сюда править, завоевав прежде планету, а он не захотел править рабами. Он теперь с нами.
— Ну да, что–то в этом роде… Токугава прячет свою лодку в утесе. Там, где склад Компании… Надо же, вице–президент — инопланетянин. Мне хочется ущипнуть себя и проснуться. Этот кошмар затянулся.
— Кто–нибудь из капитанов еще жив?
— Грозный. Ранен, ему ногу оторвало, но парень крепкий, выживет. Главное, что сотни две багги остались целыми. Бензина только вот мало, но его можно будет попросить у фермеров. Мы им все расскажем, и они помогут…
— Что ты надумал, капитан?
— Ну, Реутов же просил отвезти тебя к фермерам. Вот и поедем. Все вместе. Нам незачем больше здесь оставаться. Стены, которые привязывали нас к этому месту, рухнули. Мы надеемся, что в мире, который мы с Реутовом построим, нам тоже найдется место.
— Конечно, Спайк, конечно! В том мире найдется место всем, даже горкам.
— А их то нам зачем…
— Если мы будем так говорить, нашего нового мира не будет! Это несчастные люди и они нуждаются в помощи.
— Ладно–ладно. Поехали, а то ты готова жалеть даже последнего червя, на которого даже нормальную рыбу не поймаешь.
Я сунула кусок мяса за пазуху и отправилась к машине Макфлая. Спорить не хотелось. Хотелось наесться жаренного мяса, завалиться в каком–нибудь теплом, темном, тихом месте и проспать до самого рассвета…
А вместо этого пришлось трястись в багги, пытаясь поймать зубами кусок, зажатый в руке и постоянно кутаясь в промерзшую шубу. За эти неудобства я получила незабываемое впечатление от восторга стремительного полета по заснеженной степи. Багги выстроились в длинную цепь, чтобы не закрывать друг другу видимость серебряными шлейфами снежной пыли.
Когда впереди показался домик Пахана, я чувствовала себя просто ужасно. Ныла каждая косточка, каждая мышца. Мочевой пузырь ужасно раздулся. Подлетая на кочках, я боялась, что при новом ударе случится непоправимое.
А возле дома Пахана шел бой. Десятка два–три стражников обстреливали окна и иногда оттуда раздавались ответные выстрелы. Так что мы оказались кстати. Несколько очередей из прикрепленных к рамам багги пулеметов решили исход боя. Стражники проиграли, их небольшие отряды в беспорядке отступали и Спайк, решив что сообщать раньше времени о нашем налете городской страже не стоит, приказал догнать патрульных и взять в плен живыми или мертвыми. Через некоторое время их привезли. По чистой случайности все до одного оказались немного не живые.
Багги окружили кольцом дом фермера. На каждой десятой машине остался часовой у пулемета, некоторые стали сразу разжигать костры из привезенных с собой дров и заборов Пахана. Мы со Спайком пошли в дом.
С Реутовом было легче входить в дома вообще и в этот дом в частности. Потому что у дверей нас встретил мужчина с такой рожей, что я испугалась, не захватили ли дом фермера бежавшие из тюрьмы уголовники.
— Я сын Пахана, — сказал громила. — Меня зовут Александр.
— А, точно! — вспомнила я и облегченно вздохнула. — Мистер Пахан просил передать Вам привет, когда мы с Реутовом шли в город.