Я, Кири Берт, негр, негретос, черная обезьяна, мелкий жулик и плохой шулер — министр торговли и промышленности. Удивительно! Но на фоне того, что произошло всего за десять или двенадцать конвиктских суток, это просто мелочи.
Все началось с Реутова. После революции, когда сбросили земных чиновников и их вдохновляющую силу — ДНК, Реутов с Джо Чеймером улетели на Стальную планету. Что они там делали, сокрыто мраком. Но в результате, Стальная планета переехала на орбиту солнца Марусина, и несколько тысяч сталепланетян переселились на Конвикт. Это были здоровые, красивые, образованные люди и сначала мы не слишком обрадовались их появлению, так от нас отличающихся. Но они оказались беспомощными щенками вне брони своего корабля–переростка. Так что весь народ дружно принялся за их обучение жизни на поверхности. Большинство сталепланетян оказались хорошими ребятами и вскоре превратились в настоящих конвиктян. Остальным разрешили взять несколько грузовых сталепланетных кораблей, и отправится в другую галактику. Они уже никогда не найдут дорогу назад, Тото Лучано взломал пароли бортовых компьютеров, а Уве в них немного покопался.
И тут такое началось. В Шекхаусе пропали все нищие и проститутки. Слово «безработный» на Конвикте воспринимается теперь не иначе как шутка. За десять суток было построено больше, чем на планете было со дня основания колонии. Как по мановению волшебной палочки южнее космодрома выросли огромные ангары и корпуса Конвиктского Университета Мира. Крейсер землян, при самом непосредственном участии Джо Чеймера — нового министра звездоплавания, затащили в один из ангаров. Правда, для этого здоровенный грузопассажирский звездолет пришлось почти полностью разобрать. Уве обещал, потом собрать его снова…
В Хоккай—До шустрые монголоиды во главе с новым мэром Джидо построили несколько зданий биомедицинского института, где министр здравоохранения Ларри Реутова и ученые со Стальной планеты начали лечить бесконечное количество болезней и изучать природу планеты.
Спайк Макфлай — неугомонный предводитель министерства исследований, получил в свое распоряжение сто пятьдесят сталепланетных звездных лодок, у которых во избежание недоразумений с Федерацией ампутировали хронодвигатели, и теперь вечно где–то пропадал. То за хребтом Лассо, то за Дверцей Клетки…
Уве безуспешно пытался отделаться от навязчивых курьеров посылаемых главнокомандующим сил обороны Конвикта — Хокки. Извиняюсь. Адмиралом Хокки Мацу Машуда.
Столяровы, отец и сын, мафиози в прошлом, распахивали бескрайние просторы Дикой степи, а Антоша Русов тот вообще перелетел со Спайком Дверцу Клетки и ковырял землю где–то там.
Деб Тикарам упрашивал Хокки взорвать несколько утесов вокруг Шекхауса для нужд градостроительства. Новый мэр столицы был не менее навязчив, чем курьеры адмирала. Так что вскоре, наверное, рванет.
К одноногому Яну Грозному страшно подойти. Он отвечает за разведку и безопасность.
Уве — маленький, беленький, сухонький, сморщенный, как обезьянка — альбинос, гений и гибкий, как ореховый прут, черноволосый, смуглый, суровый, горячий италийский угонщик Тото Лучано — компьютерный бог, быстро спелись. А от последнего главный мозг земного крейсера настолько обалдел, что однажды написал любовные стихи.
Энтони Ранги наводил порядок в мафиозном беспределе планеты. Он стал министром внутренних дел, и именно к нему ушла половина бывших воинов Тэнно и вся кросс–команда с рудников. Я думаю, что с такой мощью он скоро останется без работы, однако пока без дела не сидит.
Вторая половина воинов ушла к Хокки, я хотел бы видеть лицо капитана того корабля, что захочет без разрешения вторгнуться в систему солнца Марусина — нашего солнца. Хотя боевых крейсеров у Хокки еще нет, но и сотни звездных лодок вполне хватит. Грозный Ян переманил к себе почти всех инструкторов сталепланетян, так что еще неизвестно, кто в итоге выиграл.
А мне выпала, пожалуй, самая тяжелая работа — промышленность. Все эти люди давили на меня. Всем что–то было нужно. На мне оказались и рудники светита, и строительство звездолетов, а их уже заложили больше трех сотен, и нефть в диких степях, и денежная система, и десятки тысяч вдруг объявившихся предпринимателей, и … ох много еще чего. Единственными людьми, кто никогда не чего не просил у меня, были Роджер Сантос — бывший охотник, а теперь министр иностранных дел, и Реутов.
Реутов, человек, заваривший всю эту кашу, теперь ее расхлебывал. Он, казалось, успевает всюду. Помирить разъяренную предводительницу учителей и ученых Мичи Чеймер с благочестивым Дебом Тикарамом, одновременно придумать денежную единицу государства, решить вопрос с горками и кроме всего этого выдавать законы. Свободный Конвикт должен иметь Закон, и он его получит. Никто не сомневался в Реутове, и только Ларри знала, чего это ему стоило.