— Закусите.
Я разжевала сыр. На вкус он оказался как старый носок.
— И это закуска для короля?
— В этом месте нет ни изысканных закусок, ни слуг, — объяснил Рейн. — Я сюда являюсь, когда хочу побыть один. Выпейте еще, вам нужнее.
— Вы так добры, — усмехнулась я.
— А вы — слишком спокойны. В вашем мире все такие, или мне повезло?
— Вам повезло.
— Надеюсь… — медленно проговорил мужчина, вглядываясь в меня. — Значит, вы тоже София?
— Соня.
— Соня, — он просмаковал мое имя, как будто оно было лакомством. Вы знаете, что такое ненависть?
Замечательное начало разговора!
— Э-э, нет. Может, поговорим о чем-то приятном, о доброте, сочувствии и взаимовыручке? — предложила я.
— К сожалению, я не настроен говорить о доброте. Обстоятельства не располагают.
— Жаль.
— Так что вы скажете, тэгуи? О ненависти?
— Я уже ответила — я с ней незнакома.
— Верю. Это сложное чувство. Но вы его еще распробуете. Как только в вашей голове окончательно угнездится мысль о том, что вы не вернетесь домой, не увидите любимых, что останетесь в мире, где все вам чуждо и странно, вы очень хорошо поймете, что такое ненависть.
— Вы так зловеще говорите, что я начинаю бояться.
— Только начинаете? А ранее вам страшно не было? Вы каменная, Соня?
— Нет. Я живая, а иногда — очень даже трусливая.
— Но передо мной вы не трусите.
— А надо?
Рейн усмехнулся:
— Вы — моя жена по крови, ритуалам и документам. Это все вам досталось вместе с телом Ласкер. У нас в Аксаре только три женятся просто, безо всяких церемоний и ритуалов, ведь им не нужно передавать способности. А вот эгуи, чтобы сохранить способности и передать их детям, должны сочетаться только с тэгуи. Брачный ритуал по крови… Знаете, в чем его смысл? Супруги могут изменять друг другу, но после брачного ритуала жена не сможет зачать ни от кого, кроме супруга, а супруг не сможет подарить ребенка никому, кроме жены. Так сохраняется чистота крови. Развод — явление крайне редкое. Ритуал развода бывает удачным, если кто-то из супругов болен или бесплоден, или супруги давно не делили постель… Наш развод не удался. Хотим мы этого, или нет, но мы заложники брачных уз на крови. Ну, теперь вам страшно?
— Брак — это не так уж страшно, — пошутила я. — А я радоваться должна, что вышла-таки замуж. За короля.
Выражение лица Рейна стало неописуемым. Мне показалось, что он сейчас в лучших традициях гордых мужчин залепит мне пощечину и рыкнет что-то вроде: «Да как ты смеешь не принимать меня всерьез, кабинетная крыса!» Правда, насчет «кабинетной крысы» я погорячилась: он не мог знать, как давно ко мне приклеилось на работе это прозвище.
Однако король не дал мне пощечину и не накричал на меня. Все обстояло гораздо хуже: он пронизывающе смотрел на меня, и, судя по тому, какое у него было выражение лица, мои дела плохи. Рейн еще там, во дворце, успел сделать вывод насчет меня, но никому не сообщил, что это за вывод. Уверена, не только я сейчас переживаю, но и придворные тоже. Вот в чем проблема монархии: иногда слишком многое зависит от одного-единственного человека — короля!
— Раздевайтесь.
— Зачем? — растерялась я.
— Аксару нужен наследник. Чем быстрее, тем лучше. — Рейн легко скинул с себя полночно-синий кафтан и начал расстегивать пуговки нарядного камзола. — Или вам нужна помощь?
Я как завороженная смотрела на мужчину. Во-первых, потому что он обладатель той мужественной красоты, от которой подгибаются колени. Во-вторых, потому что раздевался он в высшей степени эротично. И, в-третьих, потому, что он сказал дикость. Из-за всего это мой ответ и запоздал:
— Нет.
— Не нужна помощь? Вряд ли вы справитесь одна с корсетом.
— Я не про корсет.
Рейн остался уже в одной только рубашке, такой белоснежной, что глаза слепило, да в брюках. Он так близко, что ему достаточно лишь протянуть руку, чтобы меня коснуться.
А мне некуда бежать.
— Нет, Ваше Величество.
— Кто-то спрашивает ваше мнение? — резко спросил Рейн и шагнул ко мне. Схватив меня за подбородок, мужчина приподнял мое лицо к свету даймонов и отчеканил: — Вы никто в Аксаре. У вас нет права чего-то требовать и хотеть. Радуйтесь, что вас не казнили, и не забывайте, что мое слово — закон. Я не намерен разбираться, можете ли вы навредить нам или нет. Вы лишь тело, полезное королевству, и я извлеку из него пользу!
— Ничего вы не извлечете! Я против!