В мое тело со всех сторон впились несколько шипов. Сначала было просто больно. Но когда эта тварь впрыснула в меня какую-то гадость, боль стала невыносимой, и я не сдержался, закричал.
А она начала выкачивать из меня кровь.
Та же участь постигла и подвешенного Духоборца. Мы орали с ним в два голоса, в то время, когда наши товарищи пытались нам помочь. Но тщетно. Чудовище не желало расставаться со своей добычей и не подпускало к себе ни ринувшегося в атаку Моуса, ни осатаневшего от ярости Жагридера. Арсиги потерял-таки свой топор, который дух отбросил куда-то вглубь зала. Его горло захлестнуло прилетевшее сбоку щупальце, но коротышка вцепился в него обеими руками и, взвыв от натуги, разорвал его, вырвавшись на свободу. Кусок щупальца растаял в его ладонях, стек на пол, и черная биомасса устремилась к материнскому телу…
А в это время из своих нор начали появляться разбежавшиеся духи. Теперь у них появилась реальная возможность отомстить нам за понесенное унижение и страх.
Вот так бесславно заканчивался наш поход в подземелье Сандоры…
Неожиданно тело чудовища вздрогнуло и мелко задрожало, а хватка его щупалец ослабла настолько, что оно уже не смогло удерживать меня в вертикальном положении. Мои ноги подкосились, и я упал на пол. Глядя сквозь мутную пелену перед глазами на центальскую тварь, я заметил торчавший из ее тела арбалетный болт. С трудом повернув голову, я увидел стоявшего у колонны Савера. Он поспешно перезаряжал арбалет, приготовив еще один «заговоренный» болт.
— Бейте его, пока он не пришел в себя! — послышался призыв Духоборца.
На него тут же откликнулись Жагридер и Моус. Первый принялся рубить парализованного духа мечом, а второй прессовал стволовидное, осевшее на пол тело дубиной и сбивал вяло тянувшиеся в стороны щупальца. Превозмогая слабость, я поднялся на ноги, один за другим выдернул из тела плотно засевшие шипы и пообрубал щупальца. После чего, пошатываясь из стороны в сторону, направился к чудовищу и присоединился к избиению.
Мы с Жагридером рубили тело центальского духа, куски плоти сыпались на пол, превращались в черную жижу, которая снова стекалась воедино. Тварь шустро регенерировала щупальца, но мы снова отсекали их, не давая возможности пришедшему в себя духу обрасти конечностями и «встать на ноги». К нам подошел бледный и измученный Паис. Черпнув из мешочка серого порошка, он начал присыпать им «раны» метаморфа.
И это подействовало!
«Раны» тут же покрывались плотной коростой, препятствовавшей регенерации. Тварь корчилась, усердно «подбирала» отрезанные куски плоти, но уже не могла снова отрастить конечности. И превращалась в разбухший корявый многогранник, покрытый плотной, словно хорошо пропеченной коркой.
Жаль, порошок у Паиса быстро закончился. Но к этому моменту чудовище, если и не было полностью уничтожено, то, по крайней мере, обезврежено. Уродливая масса лежала на полу, лениво подрагивая, как потревоженный студень. Арсиги не отказал в себе в удовольствии намять ему бока руками и ногами. Да и Моус отметился дубиной на противнике, казавшемся совсем недавно неуязвимым.
— Как мы его, а? — задрал нос до потолка коротышка.
— Надеюсь, с ним покончено, — устало проговорил Жагридер.
А я осмотрел полученные в бою раны. Несколько дыр, пробитых шипами, еще слабо кровоточили и побаливали.
Сейчас бы испить настойки, приготовленной Винеаром…
Жаль, нет больше удивительного лекаря.
— А где Тиметиур? — спросил, озираясь, Отец нищих.
— Я здесь. — Огнеборец вышел из-за колонны, не смея взглянуть нам в глаза.
— Да я тебя… — сжал кулаки Арсиги.
— Оставь! — схватил его за рукав Жагридер. — От него все равно не было бы никакого толку.
— Зачем тогда он сюда полез? — прошипел коротышка.
Не знаю, может быть, и не стоило брать с собой Огнеборца.
Увидим…
Нам удалось справиться со вторым фрайяфом. А мелкие духи, проникнувшись ситуацией, снова попрятались по норам.
Мы обработали раны и продолжили продвижение вглубь подземелья.
Подземный город сильно пострадал после землетрясения 425 года. Битый камень лежал повсюду, местами преграждая путь, то и дело с потрескавшегося потолка сыпался песок или капала вода. Рухнувшие колонны, рассыпавшиеся перекрытия и арки, обвалившиеся перила лестниц, разбитые ступени. Лишь элементы, изготовленные из сверхпрочного арекса, не пострадали во время подземного толчка. Впрочем, разрушения не препятствовали нашему продвижению. Жагридер успел досконально изучить все ходы и лазейки и уверенно вел нас вглубь подземелья, постоянно меняя направление движения. Несколько раз я отмечал наличие ловушек для непрошенных гостей, но большая их часть была повреждена, а остальные мы обходили стороной. Духи попрятались и больше не досаждали нам своим присутствием. А кроме них в подземелье не было никого живого.
Пока не появился он.
Тот самый пес-метаморф, с которым мне уже доводилось встречаться несколько дней назад. С тех пор он ничуть не изменился — был все так же уродлив и агрессивен, — однако за последнее время я настолько привык к внешнему виду центальской нечисти, что на фоне некоторых ее представителей это чудовище выглядело милым безобидным песиком.
Он появился позади нас, когда мы оказались в лабиринте пустых коридоров, утробно зарычал, привлекая наше внимание, а потом бросился следом. Мы дружно приготовились встретить его оружием, но Жагридер принял иное решение:
— Прибереги стрелу, — сказал он приготовившему арбалет Саверу. — Бежим! За мной!
И мы побежали.
Дьявольская псина постепенно настигала нас, и, если бы мы бежали по прямой, наши шансы были бы невелики. Но мы постоянно меняли направление, и тварь теряла доли секунды, чтобы сориентироваться на местности. Этого оказалось достаточно, чтобы отсрочить неминуемое. Савер на бегу сыпанул на пол защитного порошка — и мы выиграли еще немного времени, когда пес резко затормозил перед преградой. Он нервно прошелся вдоль осыпанного порошком участка пола, а потом все же отошел назад, разбежался и перепрыгнул на противоположную сторону. А мы тем временем успели скрыться за углом.
Добравшись до развилки, Жагридер резко остановился.
— Налево, быстро, быстро!!! — крикнул он нам, а сам свернул направо.
Подчиняясь приказу старшего, мы преодолели коридор и вывалились в небольшой зал. Только здесь мы остановились. Я обернулся и увидел Жагридера, стоявшего посреди правого рукава коридора недалеко от входа. Он взглянул в нашу сторону, и в этот момент на развилке появилась центальская псина. Изначально она собиралась свернуть налево, вслед за нами, но ее окликнул Жагридер:
— Ко мне, тварь! Давай, давай! — он поманил ее руками.
Собака обернулась, оскалилась и прыгнула в правый коридор. Добившись своей цели, Жагридер бросился наутек.
У меня возникло неприятное чувство дежавю. Жагридер, как совсем недавно Растиф, отвлек внимание чудовища на себя.
Что бы он ни задумал, я крепко сжал за него кулаки.
Он бежал изо всех сил, но псина оказалась быстрее. Она почти настигла Отца нищих, когда тот запрыгнул на каменную глыбу, оттолкнулся и, пролетев метра четыре через коридор, неудачно приземлился на пол, упал, перекатился и замер, разметав руки по сторонам. Центальская тварь бросилась к беспомощному человеку… и вдруг исчезла, словно провалилась под землю.
Жагридер перевернулся на живот, тяжело поднялся на ноги и замахал нам рукой:
— Савер, быстро сюда!
Духоборец подчинился и бегом вернулся в коридор.
Мы последовали за ним.
Когда до Жагридера оставалось не больше десяти метров, человек в маске закричал:
— Стоять! Ни шагу больше!
Савер замер, как вкопанный. Мы тоже. После чего Жагридер добавил: