— Лохматый, я тебя убью! Не можешь без фокусов… Хозяин, этого дуболома надо лишить прав вождения, пока он нас не угробил…
Болтун не договорил: КС-12 вошёл в пике, экран превратился в сплошную вращающуюся воронку. Корпус задрожал. Казалось, его вот-вот разорвёт на куски. От гула моторов заложило уши, но всё равно было слышно, как рычит Циклоп. Густая шерсть на нём вздыбилась, мышцы набухли. Гриз рычал сквозь стиснутые зубы, вцепившись в штурвал с такой яростью, точно собирался его вырвать.
— О Тобу! — пропищал Болтун и зажмурился.
Вездеход лягушкой подпрыгнул на поляне, перевернулся вверх брюхом и плюхнулся на землю, потом снова совершил акробатический кульбит в воздухе. Прыгая, он вплотную приблизился к реке. Глинистый обрыв разломился пополам, в образовавшейся щели застрял расплющенный нос КС-12.
Болтун, притороченный ремнями к креслу, висел вниз головой — хохолок раскачивался, как маятник часов. Разлепив веки, туг выдохнул:
— Фу-у… Ну, Лохматый, ты у меня нарвёшься…
* * *
Даже безмолвный Обулк не выдержал: захлопал кожаными складками и громко зашипел, когда выяснилось, что поляна близ реки пуста. Пираты и их корабли исчезли. Исчезла и «Ласточка».
— Вот те раз, — сказал Болтун и поскрёб в затылке. — Это что же, нам теперь тут до скончания веков жить? Будем, как дикари, строить пирамиду и заводить матку для продолжения рода?
— Болтун, это не смешно, — раздражённо произнёс Циклоп. Для гриза было настоящей трагедией не то, что лагерь опустел, а то что пропала любимая «Ласточка».
— Да какой тут смех!
— Погодите паниковать. Надо сначала всё проверить. Может, они оставили какой-нибудь знак или записку. Давай, Циклоп, ты в одну сторону, Болтун, ты в другую. А я с Обулком обследую берег, — распорядился Рэм.
Через полчаса команда вернулась к вездеходу ни с чем. Кроме гор мусора и вытоптанной травы ничто не указывало на то, что здесь когда-то располагалась лагерем эскадра «Пиратского братства».
— Хозяин, они нас бросили! Они улетели на Х-15. Мы погибли! О, великий Тобу! Зачем ты отвернулся от туга и его любимого хозяина?..
Рэм приказал себе не думать о плохом, хотя положение выглядело патовым. КС-12, судя по репликам Циклопа, не подлежал восстановлению. Если пираты поддались чьим-то уговорам (а сомневающихся могло набраться с целую когорту) и улетели, тогда…
На синей планете после прыжка в колодец Кайласа положение Рэма было куда хуже. Он оказался в чужом мире, один, без помощи, без умения выживать. Сейчас с ним были друзья, с которыми он прошёл огонь и воду. Значит, рано или поздно они найдут выход из положения. А сейчас самое лучшее было поужинать и лечь спать.
Как всегда, чтобы избавиться от тревожных мыслей, Рэм стал думать о Геле. Лёг в каюте, быстро задремал и тут же очнулся. Рядом стоял Болтун, розовый, как персик, и выпученными кругляшками глаз подавал сигналы — там, возле вездехода, кто-то топчется. Рэм достал из кобуры бластер и на цыпочках проследовал за тугом. Болтун выбрался на палубу и заголосил:
— Стоять!.. Стоять, кому говорю!..
Рэм метнулся по узкой лестнице и едва не перевалился через фальшборт. В конце поляны он увидел фигуру гуманоида, который на коротких и толстых, как деревянные чурки, ногах улепётывал в заросли леса. Судя по широкому кожаному поясу, короткому тесаку и пустому чехлу от ружья, гуманоид принадлежал к «Пиратскому братству». На это ещё указывала красная косынка с чёрными магическими знаками, которую носили пираты отдельных кланов, входивших в союз братства. Всё это одномоментно пронеслось в мозгу Рэма. Через минуту он без особых усилий настиг гуманоида, явно неспособного к спурту. Но первым его догнал Болтун. Как собака, в прыжке, туг распахнул маленький ротик с острыми пластинчатыми зубами и впился гуманоиду в пятку. Не чувствуя боли и не замечая груза на ноге, тот пробежал ещё несколько метров, пока Рэм не повалил его на землю.
Связать пленного было нечем. Чтобы отбить у него охоту бегать по кустам, Рэм несильно впечатал ему кулаком в широкую плоскую физиономию с двумя глазами-щёлками, как у японца.
Вскоре прибежал Циклоп, за ним кое-как приплёлся Обулк, которому наземное передвижение давалось намного хуже, чем подземное.
Гуманоид сидел привалившись к дереву, тёр синяк под глазом и затравленно, исподлобья, глядел на человека, не удостаивая больше никого вниманием.
— Хозяин, позвольте я проведу допрос. Туги — лучшие в Бериане дознаватели. Кому угодно языки развяжем.