— Сам ничего определённого не говори. Прежде времени не выкладывай наши козыри.
— Что вы имеете в виду, хозяин?
— Пираты не должны знать о подкопах Обулка и о том, что мы, вероятно, нашли цитадель самого Хона.
Болтун согласно кивал и шевелил едва приметными белёсыми бровями.
Проводы получились трогательными. Циклоп отыскал в закромах КС-12 самый маленький бластер и решил вооружить Болтуна.
— С ним всё же спокойней, — заметил гриз.
— Лохматый, вот уж от кого, от кого, а от тебя не ожидал. Ты бываешь милым. Иногда… — сказал Болтун, но бластер не взял. Оружие крепилось на поясе, а в нём туг чувствовал себя как в удавке.
Стали обниматься. Болтун объявил, что на Токи ритуалу расставания придаётся исключительно важное значение. Через прикосновение путник забирает с собой частицу души того, кто остаётся, и эта частица помогает пройти через все испытания.
Обнимался туг со всеми, и даже Обулк прислонился к нему скользким рыхлым телом, хотя Болтун часто жаловался, что кумиди нечистоплотен и от него воняет земляным червяком. Обнимая хозяина, Болтун прослезился, затем наставительно сказал Циклопу:
— Следи и ухаживай за хозяином. Ты меня понял?
Хруст оседлал полупрозрачную доску, Болтун устроился сзади, обхватив хлипкими ручонками живот пирата, и стал похож на маленький рюкзачок. Флаер с едва слышным рокотанием взмыл в небо и растворился в голубоватой дымке.
3
Весь день на душе было слякотно, Рэм старался думать о Геле, но и это спасательное средство слабо помогало.
Циклоп упорно возился с КС-12, время от времени из-за переборок доносился его скрипучий, дребезжащий голос: «Нет, это бесполезно…»
Обулк вырыл яму, в которой прятался от полуденной жары. Рэм спустился к реке и окунулся тайком от Циклопа. Гриз, исполняя наказ Болтуна, не позволял хозяину купаться в местных водоёмах — кто знает, какая живность в них обитает. Сквозь бурую воду просвечивалось ровное песчаное дно, усыпанное розовыми, голубыми и малахитовыми ракушками, колыхались пучки салатовых водорослей, шныряла мелкая цветная рыбёшка. Налюбовавшись мирной картинкой, Рэм вылез на берег, потянулся, прилёг в тени ветвистого дерева и уснул. Ближе к вечеру его разбудил Циклоп и позвал на ужин. Гриз приготовил жаркое из крысы, пойманной Обулком под землёй. В стороне от импровизированного стола — двух составленных вместе пустых баков — в ямке лежали сизые потроха и длинный мохнатый хвост. Рэм посмотрел на всё это и отказался от ужина. Но когда в воздухе поплыл, щекоча ноздри, аппетитный запах жареного мяса, не удержался и попробовал кусочек, после чего съел всю свою порцию. Мясо хардовской твари по вкусу напоминало куриную грудку.
После ужина втроём сидели на берегу озера и смотрели на закат. Над лесом стелилась широкая багряная полоса; от воды тянуло приятной прохладой, вовсю надрывался лягушачий хор. Насмотревшись вдоволь, Обулк полез в яму. Он мог спать сутками и просыпался только, чтобы утолить голод. Рэм позавидовал кумиди: после дневного сна ему предстояла длинная и тяжкая ночь. Он вдруг вспомнил, что в суматохе забыл условиться о сроках возвращения Болтуна и Хруста и признался в этом Циклопу.
Но тот неожиданно заговорил о другом:
— Я хотел тебе сказать, но всё не было случая, — промолвил Циклоп, как обычно с усилием выталкивая каждое слово, как будто рот был набит камнями. — В Бериане есть одно место — в галактике Огнедышащего Дракона, между Чёрной Звездой и Планетой Буранов. Там вращается пояс Звёздного Оракула. Тот, кто потерял свой путь и исчерпал возможности его отыскать, летит туда, чтобы узнать правду. Идут на этот шаг сознательно, но часто от отчаяния. Не каждый дерзнёт обратится к Звёздному Оракулу за советом. Потому что тот видит так глубоко, что последствия встречи непредсказуемы…
— Подожди, я что-то не пойму. То есть Оракул может сказать мне, где Геля?
— Да… Или нет…
Рэм пожалел, что рядом нет Болтуна, с которым было проще вытягивать из гриза информацию.
— Циклоп, а давай ты не будешь на всё напускать туман? Объясни по-простому.
Место, которое у людей называется лицом, а у животных мордой, у Циклопа покрывала шерсть, но выражением единственного глаза гриз мог передать любое настроение. Сейчас оно было скорбно трагическим.
— Хозяин, я тебя очень люблю. Но мой долг предупредить: этот путь может оказаться дорогой в один конец. Оракул не всегда говорит то, чего от него ждут, и многие после встречи не возвращаются.