— Зачем это было нужно?
— Вот и я спросил его о том же. Я спросил: «Что ты делаешь?» Он сказал мне какое-то забавное слово, не помню какое, и тогда я попросил растолковать его по-английски, он объяснил мне, что так предсказывают будущее. Дескать, этим занимались жрецы в древнем Риме.
— Похоже, он полностью был очарован черной магией.
— Ты угадал, братишка, — рассмеялся Спайдер Симпсон. — Не будь это потрохами голубя, так было бы черт знает чем другим: чайными листьями, например. Он носил тяжелое золотое кольцо с древнееврейскими письменами. Хотя насколько я знаю, он не был евреем.
— А кем он был?
— Будь я проклят, если знаю. Может, чертовым розенкрейцером[14]. Он носил в своем чемодане череп.
— Человеческий череп?
— Когда-то он был человеческим. Джонни сказал, что череп взят из могилы человека, который убил десятерых. Божился, что он придает ему силы.
— Похоже, он вас разыгрывал.
— Может быть. Бывало, перед представлением он сидел, уставившись на него часами. Если это шутка, то она чертовски хороша.
— А вы знали Маргарет Круземарк? — продолжал я.
— Маргарет как-ее?
— Невесту Джонни Фейворита?
— Ах, да, дебютантка из высшего общества. Я встречал ее пару раз. А в чем дело?
— Как она выглядела?
— Очень хорошенькая. Не болтливая. Знаете, есть девушки, которые в основном говорят глазами.
— Я где-то слышал, что она предсказывала судьбу.
— Может быть. Но мне она не предсказывала.
— Почему они расстались?
— Понятия не имею.
— Вы не могли бы дать мне имена некоторых старых друзей Джонни? Людей, которые могли бы помочь мне с моим очерком?
— Братишка, кроме костяной головы в чемодане, у Джонни не было ни единого друга на свете.
— А как насчет Эдварда Келли?
— Никогда о нем не слышал, — заметил Симпсон. — Я знавал пианиста по имени Келли, но это было задолго до того, как я повстречал Джонни.
— Что ж, спасибо за информацию, — поблагодарил я.
— Вы очень помогли.
— Не за что.
Мы повесили трубки.
Глава девятнадцатая
Я лавировал между выбоинами по автостраде «Вест-сайд» до самой 125-й улицы, а затем проехал по Гарлем-Реалто мимо гостиницы «Тереза» и Апполо-театра на Ленокс-авеню. Неоновая вывеска в витрине аптеки Праудфут не горела. Зеленый раздвижной козырек спускался до самого полу, а к стеклу скотчем была прикреплена картонная табличка «СЕГОДНЯ ЗАКРЫТО».
В закусочной я нашел настенный телефон и справочник. Эпифани Праудфут в нем не числилась, только ее аптека. Я позвонил туда, но никто не ответил. Полистав справочник, я обнаружил номер Эдисона Суита. Набрав первые четыре цифры, я повесил трубку, решив, что неожиданное посещение будет более полезным. Через десять минут моя машина стояла на 152-й улице, напротив его дома.
У входа молодая домохозяйка с двумя вопящими у ее ног малышами, придерживая хозяйственную сумку, пыталась отыскать в сумочке ключи. Я предложил помочь и подержал сумку, пока она открывала дверь. Она жила на первом этаже и слабо улыбаясь, поблагодарила меня, когда я вернул ей сумку с покупками. Малыши прижимались к ее пальто, шмыгая сопливыми носами, и не сводили с меня широко раскрытых карих глаз.
Я поднялся по лестнице на третий этаж, и тут же обнаружил, что дверь в квартиру Тутса не совсем закрыта. Я толкнул ее ногой, открывая настежь. Ярко-красное пятно растеклось по противоположной стене, словно на холсте абстракциониста. Это могло быть краской, но чисто теоретически.
Закрыв за собой дверь, я надавил на нее спиной, пока замок не щелкнул. В комнате царил кавардак. Мебель в беспорядке была свалена на сдвинутый волнами ковер. Кто-то здесь здорово подрался. Полка с цветочными горшками, перевернутая, валялась в углу. Стержень, поддерживающий шторы, был изогнут клином, и шторы провисли, напоминая чулки шлюхи после недельного запоя. Посреди всего этого развала стоял включенный телевизор, на экране которого медсестра из «мыльной оперы» обсуждала случай супружеской неверности с внимательно слушающим ее практикантом.
Перешагивая через перевернутую мебель, я старался ни к чему не прикасаться. На кухне следов борьбы не было. На столе с пластиковой крышкой стояла чашка холодного черного кофе.
В конце короткого темного коридора была еще одна дверь. Прежде чем повернуть ручку, я вынул из «дипломата» пару хирургических перчаток и натянул их на руки. Один только взгляд в спальню — и мне немедленно захотелось напиться.
Туте Суит лежал на спине в узкой кровати, руки и ноги его были связаны отрезками бельевой веревки. Его брюхо прикрывал скомканный, пропитанный кровью фланелевый халат. Простыни задубели от крови.
14
"Розенкрейцеры" — тайное германское общество, основанное в XV веке. Состояло из философов, "глубоко искушенных в тайнах природы". Общество возродилось в Англии после середины XIX века и на Континенте к 1890. В Америке существовало четыре "ветви" движения, основная из них — AMОРК, которая имела символ в виде золотого креста с красной розой посредине.