Кении сосредоточенно наморщил гигантский куполообразный лоб.
— Я помню только Ораса Келли, — пробормотал он. — Примерно в то время, когда Красавчик Бой Флойд вырубил федеральных агентов на Юнион Стэйшн, Орас играл на рояле в “Рено-клубе”, на углу Двенадцатой и Черри. А между делом занимался букмекерством. Он, часом, не родственник твоему?
— Надеюсь, нет, — ответил я. — До встречи, Кенни.
— Я вставлю твое обещание в рамку, если ты не против…
Глава десятая
Чтобы поберечь подметки, я доехал до Таймс-сквер подземкой и вошел к себе в контору как раз в тот момент, когда зазвонил телефон. Я схватил трубку. Это был Вернон Хайд, саксофонист Спайдера Симпсона.
— Очень рад, что вы позвонили, — сказал я и принялся заливать о якобы полученном задании для журнала “Взгляд”. Он проглотил эту историю, и я предложил встретиться за выпивкой в удобное для него время.
— Сейчас я в студии, — сказал Хайд. — Через двадцать минут мы начнем репетицию, и я освобожусь только к половине пятого.
— Меня это вполне устраивает. Если выкроете для меня полчасика, то можем встретиться. На какой улице ваша студия?
— На Сорок пятой. Хадсон-театр.
— Отлично. Бар “Хикори-Хаус” в двух кварталах оттуда. Как насчет того, чтобы встретиться там без четверти пять?
— Годится, шеф. Я прихвачу свой кальян, чтобы тебе не пришлось меня искать.
— Да, на человека с кальяном всегда обратишь внимание, — заметил я.
— Ты не понял, приятель. “Кальян” — это мой инструмент, усекаешь?
Я усек, и мы повесили трубки. Сняв пальто, я сел за стол и, разложив принесенные с собой вырезки и фотоснимки подобно музейным экспонатам, начал пристально разглядывать слащавую улыбку Джонни Фаворита, пока не затошнило. Где же искать парня, которого как бы и не было?
Старая вырезка с колонкой Уинчелла была хрупкой, как древние свитки Мертвого моря. Я перечитал статью о разрыве помолвки Фаворита и позвонил Уолту Риглеру в “Таймс”.
— Привет, Уолт, это снова я. Мне хотелось бы узнать от Этане Круземарке.
— Крупный магнат, судовладелец?
— Именно. Мне пригодится все, что у тебя есть на него, плюс его адрес. Особенно интересует разрыв помолвки его дочери с Джонни Фаворитом в начале сороковых.
— Снова Фаворит! Похоже, для тебя не существует никого другого.
— Он гвоздь моей программы. Так мне рассчитывать на помощь?
— Я справлюсь в Женском Департаменте, — сказал он. — Там следят за всеми скандалами высшего общества. Перезвони мне через пару минут.
— Да пребудет с тобой мое благословение. — Я бросил трубку на рычаг. Было без десяти два. Я вынул записную книжку и сделал несколько звонков в Лос-Анджелес. Голливудский номер Диффендорфа не отвечал, а у Спайдера Симпсона трубку сняла его горничная. Она была мексиканкой, и хотя мой испанский был не лучше ее английского, я ухитрился оставить ей свое имя и адрес конторы, внушив, что у меня к Симпсону важное дело.
Телефон зазвонил, едва я повесил трубку.
— Значит так, — с места в карьер начал Уолт Риглер. — Круземарк сейчас в зените: благотворительные балы, общественные мероприятия и тому подобное. Контора в Крайслер Билдинг. Живет на Саттон-плейс, дом два. Телефон найдешь в справочнике. Записал?
Я сказал, что все записано крупными печатными буквами, и он продолжил:
— Дальше. Круземарк не всегда был такой шишкой. В начале двадцатых он служил в торговом флоте, и ходили слухи, что первые денежки он сколотил на контрабанде спиртным. Но
Круземарк никогда не привлекался, так что его досье чисто, в отличие от рыльца. Собственный флот он начал сколачивать во время Великой Депрессии, зарегистрировав его, разумеется, в Панаме.
Первые крупные заказы он получил во время войны — строил корабельные корпуса. Против его фирмы выдвигали обвинения в недостаточно качественном металле, поскольку корабли класса “Либерти” разваливались во время шторма, но расследование, проведенное Конгрессом, оправдало Круземарка, и в дальнейшем об этом деле не вспоминали.
— А что о дочери?
— Маргарет Круземарк, родилась в двадцать втором, мать с отцом в разводе с двадцать шестого. Мать покончила жизнь самоубийством в том же году, после развода. Маргарет повстречала Фаворита на выпускном балу в колледже, где он пел с бэндом. Их помолвка в сорок первом была форменным скандалом. Похоже, именно Джонни бросил девчонку, хотя подробности никому не известны. Впрочем, по общему мнению, девушка была “с заскоком”; возможно, это и явилось причиной.