Я перелистал книги, надеясь найти какую-нибудь спрятанную записку, но тщетно. Среди разбросанных на столе бумаг мне попалась на глаза маленькая карточка с черной окантовкой. В верхней ее части помещалась перевернутая пятиконечная звезда в круге. В пентаграмму была вписана голова рогатого козла. Пот талисманом витиеватыми латинскими буквами — надпись: MISSA NIGER. Ниже — латинский текст, а под ним цифры: III.XXII.MCMLIX. Это обозначало дату. Вербное Воскресенье, четыре дня назад. Там же находился соответствующий конверт, адресованный Маргарет Круземарк. Оба листка я сунул в свой “дипломат”.
Остальные бумаги представляли собой большей частью астрологические расчеты и незаконченные гороскопы. Безо всякого интереса я пробежал их глазами и вдруг обнаружил в верхней части одного из них собственное имя. Да, подобная находка доставила бы массу удовольствия лейтенанту Стерну… Этот листок я тоже отправил в “дипломат”.
Найденный гороскоп заставил меня проверить настольный календарь Маргарет Круземарк. Я был записан на понедельник, 16-ое: “Г. Энджел, 13.30” Календарный листок присоединился к предыдущим находкам. Сегодня она тоже кого-то ждала — запись на 17.30. Часы у меня спешили, но показывали уже 16.20 — мое время истекало.
Выходя, я оставил дверь приоткрытой. Кто-то найдет тело и вызовет полицию. Мне не хотелось оказаться замешанным в этом дерьме… Смех! Разве я уже не сидел в нем по уши?
Глава двадцать девятая
Теперь можно было не спешить, спускаясь вниз по пожарной лестнице. На сегодня я поупражнялся достаточно. Оказавшись в вестибюле, я не вышел на улицу, а прошел узким коридором прямо в “Таверну Карнеги”. Я всегда ставлю себе выпивку после того, как нахожу труп. Это уже стало традицией.
Бар ломился от толпы, обычной для этого радостного времени. Расталкивая локтями газетчиков, я пробился к стойке и заказал двойной “Манхэттен” со льдом. Затем, сделав долгий глоток, я с бокалом в руках протиснулся, ступая прямо по ногам, к телефону.
Порцию свою я прикончил, слушая бесконечные гудки. Эпифани Праудфут не отзывалась. Зловещий признак. Я повесил трубку, думая о Маргарет Круземарк, вскрытой наподобие рождественского гуся одиннадцатью этажами выше; двумя часами раньше я точно так же слушал гудки ее телефона. Оставив пустой бокал на полке под телефоном, я плечом проложил себе путь на улицу.
За полквартала от меня, у входа в похожий на мечеть Центральный городской театр, остановилось, чтобы выпустить пассажира, такси. Я крикнул, и водитель ждал с открытой дверью, пока я мчался к нему наперегонки с какой-то женщиной, потрясавшей сложенным зонтиком.
Это был негр; он и глазом не моргнул, услышав, что мне нужно на перекресток Сто двадцать третьей улицы и Ленокс-авеню. Видимо, он решил, что я собрался на собственные похороны, и был не прочь получить от меня последние чаевые. Мы рванули в центр, не тратя времени на разговоры. Транзисторный приемник на переднем сиденье громко вещал голосом балагурящего диск-жокея: “Только наша станция покоряет любую дистанцию…”
Через двадцать минут он высадил меня у входа в магазин Праудфут и умчался прочь, сопровождаемый блюзовыми каденциями. Аптека не работала, и длинная зеленая штора за дверью напоминала приспущенный в знак поражения флаг. Я постучал и подергал за дверную ручку, но безуспешно.
Эпифани упоминала про свою квартиру над лавкой, и я решил пройти по Ленокс-авеню до входа в здание и проверить фамилии на почтовых ящиках в вестибюле. На третьем слева значилось: ПРАУДФУТ, 2-Д. Дверь в холл была открыта, и я вошел внутрь.
В узком, отделанном кафелем коридоре пахло мочой и вареными свиными ножками. Я поднялся по выщербленным от времени мраморным ступеням на второй этаж и услышал, как кто-то наверху спускает воду в туалете. Квартира 2-Д находилась в самом конце площадки. Из осторожности я позвонил, но ответа не было.
Замок не представил для меня проблемы. При мне было с полдюжины подходящих ключей. Натянув свои перчатки, я открыл дверь, машинально принюхиваясь, не пахнет ли эфиром. Окна в угловой гостиной выходили одновременно на Ленокс-авеню и Сто двадцать третью улицу. Гостиная была обставлена стандартной мебелью и украшена африканскими сувенирами из резного дерева.