«Постарайся уснуть, — приказал себе Крис, измучившись обдумыванием ситуации. — Надо отдохнуть. Впереди большое представление».
Глава 6
В машине Вита оказалась зажатой между двумя новыми знакомыми — полным человеком, набросившим на неё шубу, — очевидно, главным в этой компании, и худым господином, говорящим по-английски. Он пытался развлечь её по дороге шутками о российских нравах, и Вите пришлось отвернуться к молчавшему толстяку — запах изо рта худого господина вызывал тошноту. Ее вообще мутило, видимо, от выпитого шампанского, а может, от волнения. Хотя, подобная ситуация могла скорее развлечь, чем напугать мисс Джордан.
Однажды целый букет звезд подиума и куча репортеров стали свидетелями неожиданного героизма Виталии. Яхту, дрейфовавшую у берегов Санта-Моники, захватили бандиты. Всем было известно, что крупный калифорнийский магнат устраивает на своем судне прием для участников весеннего дефиле. В гостях у него находились и кинознаменитости, имевшие при себе кошельки и бриллианты.
Вырядившимся в черные комбинезоны подросткам, очевидно, не давали покоя подвиги экранных головорезов. Они грязно ругались, размахивая оружием, загоняя в салон насмерть перепуганных дам. Мужчины и команда были заперты в каюте нижней палубы.
Разряженные дамы прятались друг за дружку и на команду отдать деньги и драгоценности ответили воплями и плачем. Главарь бандитов выстрелил в хрустальную люстру. Хозяйка вечера неловко свалилась в кресло, держась за сердце. Тогда вперед выступила Вита и предложила главарю свои услуги в качестве посредницы. Сняв с пальца знаменитый перстень — подарок Рисконти, положила его на стол. Затем спокойно и быстро обошла всех дам, собирая украшения, пока грабитель держал под прицелом её затылок. Куча драгоценностей сверкала на столе перед довольным таким оборотом дела парнем.
— Неплохая работа. — Он сгреб добычу в сумку.
— Должна предупредить вас со всей откровенностью, сэр, что там далеко не все стоит внимания. — Вита кивнула на сумку. — Вы слышали что-нибудь про дубликаты? — Она изящно села за стол против главаря, смотря на него спокойными, насмешливыми глазами.
Вместо того, чтобы разразиться потоком брани, бандит, как завороженный, выслушал рассказ о том, что истинные дамы оставляют подлинные драгоценности в сейфе, пользуясь копиями.
— Вам надо было обратить внимание вон на то суденышко, — Вита указала на огни проходящей мимо яхты. — «Нимфа» принадлежит банкиру Форму. У него другой подход к имеющимся ценностям. Грудь жены Форма превращена в настоящую ювелирную витрину. У нас же только мишура. — Любезно улыбнувшись, Вита достала из волос заколку и небрежно бросила её на стол. — Взгляните сами, — дешевые стразы.
Большой овальный рубин в обрамлении алмазов не привлек парня.
— Чего ж нам теперь делать? — неожиданно растерялся он.
— Не понимаю, в чем проблема? Ваши друзья пошутили. Пошутили, — и только. Получилось очень смешно. А теперь торопитесь вернуться на берег. Кстати, на яхте установлена автоматическая сигнализация — отряд береговой полиции уже спешит сюда. Вчера они испортили нам весь вечер, прибыв по ложному вызову… Пора прощаться, ребята. Лучше вам встретиться с копами без наших стекляшек, — напомнила Вита рванувшемуся к выходу парню.
… Неудачливые грабители и не подозревали, сколько радости доставили журналистам, описавшим это удивительное событие. Почти никто и не вспомнил, что задержанная полицией банда состояла из зеленых подростков, впервые ввязавшихся в крупную авантюру. Вита стала героиней. Ей приписывали кучу достоинств, лишь кто-то заметил: «Это не храбрость, а наивность удачливой девочки. Ей выпало редкое везение — любящие родители, аристократические круги, прекрасное воспитание, сказочная внешность. Даже океан пощадил девушку, вернув её к новой жизни ещё более радостной и прекрасной. За что бы ни взялась Августа-Виталия, она выходит победительницей. Едва знающие Виту люди хотят стать её друзьями, животные спешат лизнуть в щеку, а судебные чиновники становятся мудрыми и справедливыми — единственный иск, поданный мисс Джордан на журналистов за клевету, был удовлетворен.
В сущности, она выросла и расцвела в атмосфере доброжелательности и восхищения, как оранжерейный цветок, и относится к миру с излишней доверчивостью».
— Это высказывание мы не будем оспаривать. В сущности, учитывая все обстоятельства, мне даже нравится такой ход мысли. — Брант с улыбкой передал Вите журнал. — Ты и впрямь сказочно покладистая и наивная девочка.
Хью лучше, чем кому-либо было известно, что Вита искренне недоумевала, когда определение «несчастная» прилагалось к какой-нибудь из её молодых преуспевающих коллег, и никак не могла понять, откуда берутся жадность, обидчивость, зависть у тех, кто одарен столь многим.
— Да пойми же ты, детка, большинство людей живет уныло, тяжко, чувствуя себя никчемными, обиженными вовсе не от того, что на самом деле обделены чем-то. Ни красота, ни богатство, ни ум, ни талант, ни даже все это вместе взяток не могут сделать человека счастливым — то есть живущим с радостным сердцем, — убеждал её Хью после одного из банкетов, завершившегося скандалом — супер-звезда эстрады вылила содержимое соусника на голову своего официального бойфренда и едва не выцарапала глаза сопернице. При этом она с искаженным ненавистью и расплывшимся гримом лицом изрыгала проклятия в адрес всех присутствующих — бесчестных, мелочных, жадных, низких людишек.
— Как же Блейз живет с таким сердцем?.. — печалилась Вита. — Это ещё хуже, чем вываляться в навозе и не иметь возможности отмыться. Носить в себе столько грязи и яда, бедняжка… И, согласись, Хью, это очень противно выглядит! Я понимаю страсть папарацци, охотящихся за подобными сценами.
— Ты просто не понимаешь, какой лотерейный билетик вытащила. — Хью вздохнул. Ему зачастую казалось, что Вита слишком хороша для этого мира. С виду ты — нежнокрылый ангел, а на самом деле — человек с сильным характером, не поддающийся воздействию Среды, — словно золотая монетка в кислоте. Ты умеешь радоваться, Виталия, а это, детка моя, в нашей жизни самое главное.
— Чему тут удивляться, иногда я сильно устаю, но мне нравится моя работа, нравится путешествовать, общаться с людьми, носить красивые вещи, привлекать восхищенные взгляды… Ах, я владею столь многим, что мне иногда становится стыдно. Ну почему все мне, а не той коротышке с отвислым носом, игравшей на свирели возле собора?! Ты же заметил её, Хью? Она, кажется, ещё попыталась заговорить с тобой.
— Вот как раз толстозадую цыганочку с площади святой Маргариты жалеть никак не надо. Она могла бы быть в два раза уродливее и в десять раз голодней, но все равно не потеряла бы умения веселиться и веселить других. Это особый, очень редкий талант, детка… Красотка в роскошном особняке с миллионными доходами и очередью плейбоев у спальни, рыдавшая сегодня на глазах ненавистных гостей — вот она, она достойна сожаления… Да что я разглагольствую, словно пастор на воскресной проповеди… Только и остается добавить: «Да сохранит Господь твою радость, дитя. Аминь».
Почти всем женщинам, со стороны смотревшим на Виту, хотелось думать, что её озаренная легкость наиграна, а счастливый блеск в глазах — сплошное надувательство. «Королева подиумов лишена личной жизни. Бедняжка выбивается из сил и спит пять часов в сутки», — удручались они. «У мисс Джордан железная воля и мощная деловая хватка. Эта обаяшка пройдет по трупам, чтобы не упустить выгодный контракт», — утверждали другие. «Невозможно же, просто напросто невозможно, чтобы при такой внешности имелись какие-либо другие добродетели. Она глупа, развратна и вульгарна», — успокаивали себя третьи.
Разумеется, только мужчина, сраженный чарами звезды или её деньгами, мог написать такое: «Джордан безукоризненна. Она пьет только свежие соки, страдает от сигаретного дыма и вида бездомных животных. Она совершает ежедневные пробежки на свежем воздухе, а свободное время проводит в весьма демократичных путешествиях. Виталии противны скоропалительные любовные интрижки. Плейбоев, по спальням звезд, просят не беспокоиться. Принцесса Греза ждет самой романтической, сказочной любви».