— Когда выйдем наружу, используй его.
— Чего?!
— Ты меня слышала.
Мужчина откинул капюшон и посмотрел на неё.
— Нам позволили войти и сейчас позволяют выйти лишь для того, чтобы расправиться с нами там, снаружи. Может быть, даже попытаются взять живыми для показательной казни. Так что надо успеть первыми.
К горлу подступил ком.
Сердце Ардии было не просто какой-то драгоценной безделушкой, которой высокородные особы размахивали во время церемоний. В корпусе из бесконечного числа металлических пластинок скрывалась мощь, способная стирать в пыль целые города. Сила, что многократно превосходила любую боевую магию, даже стратегического типа. За всю историю Сердце освобождали лишь несколько раз, и последствия каждого из них нельзя описать иначе, чем словом «катастрофа». Использовать его в городе, особенно в таком большом, как Арден, означало обречь на гибель сотни тысяч людей.
Не говоря уже о том, что к Сердцу не прилагалось никакой инструкции, и как именно его «использовать», девушка понятия не имела.
— Нам не обязательно делать это по-настоящему. — Лидер словно прочитал её мысли. — Просто пугнём их и сбежим!
Остаток пути действительно прошёл гораздо легче — ловушки в полу и стенах по-прежнему срабатывали, но будто слишком рано или слишком поздно. Словно пытались не расправиться с непрошеными гостями, а лишь напугать. Коридоры становились шире, пока в конце концов не вывели в зал, из которого поднималась длинная и широкая лестница прямо к богато украшенным тяжёлым воротам главного входа. И это было странно, ведь проникали в хранилище они совсем другим путём… правильный ответ пришёл в голову слишком поздно.
За спиной послышался приглушённый лязг, из теней по периметру один за другим выходили воины, вооружённые глефами и ростовыми щитами.
Среди ардийцев бытовало мнение, что гвардия в стране существует лишь для парадов. Уж больно нелепо выглядели их доспехи — латные кирасы с длинными полуюбками, которые отделывали металлическими пластинами вычурной формы. Совершенно глупые наплечники в виде языков пламени и, самое главное, железные маски, полностью закрывавшие лица, не считая прорезей для глаз. В таком костюме и ходить-то сложно, куда уж там сражаться… как правило, свою ошибку верившие в этот стереотип понять даже не успевали.
— Мы используем его! — крикнул мужчина. — Клянусь всем, используем!
Он больно толкнул сообщницу, молча приказав вытащить Сердце. Девушка повиновалась.
— Прочь с дороги, а не то…
Оказывается, глефы можно метать.
Закрытые масками лица повернулись к воровке.
— Я его разобью, слышите?! — Она подняла сумку с Сердцем высоко над головой. — Плевать, что будет! Сломаю, и всё, если не отпустите!
Гвардейцы сохраняли безмолвие, лишь один из них, тот самый, оставшийся безоружным, сделал осторожный шаг в сторону девушки. Затем ещё один.
— Я не шучу! Просто отпустите меня… — Из глаз предательски брызнули слёзы.
Человек (а человек ли?) в маске сделал ещё один шаг, пластинки доспеха хладнокровно лязгнули друг о друга.
Она закрыла глаза и что есть силы бросила сумку на пол хранилища.
У Ардии было Сердце. И Сердце Ардии не знало жалости.
Глава 1
Солнце играло лучами в разноцветном витраже, подсвечивая то одну, то другую часть замысловатой композиции, словно заставляя оживать полупрозрачные фигуры. Интересно, это так и было задумано или он, как обычно, просто нафантазировал себе со скуки? Во всяком случае, наблюдать за стеклянными рисунками было в разы интереснее, чем слушать давно заученную наизусть речь проповедника.
— …и такова была Его воля, и таково было слово Ардена. Наказал он народу Ардии жить Совестью и Справедливостью! — пробубнил пузатый мужчина в расшитой алыми нитями белой рясе.
Мильбен опустил голову, словно в почтительном поклоне — так было в разы проще скрыть зевок, подавить который уже не получалось. Благо служба подходила к концу, и скоро можно будет вздохнуть с облегчением.
Глубоко в душе юноша немного стыдился своего поведения — всё же родители искренне желали ему добра, когда каждую неделю заставляли ходить в церковь. Просто лично он считал, что эти пару часов можно потратить с куда большей пользой. Так что, стоило жрецу благословить паству и удалиться прочь, парень, не теряя ни секунды, выскочил на площадь и бегом направился туда, где уже голосили наперебой дети и чересчур впечатлительные взрослые.