Найденная во дворе палка, ставшая импровизированной тростью, равномерно стукала о половицы с каждым новым шагом. С больной ногой ступени стали настоящим испытанием, и если бы не препараты, которыми его напоил деревенский врач, юноша наверняка бы уже бросил свою затею. Однако природное упрямство оказалось сильнее, и вот он уже взял штурмом целых два пролёта. Наверху показалась та самая дверь, так и оставшаяся нараспашку после их утреннего бегства. Внутри царила такая темень, что даже луч фонаря словно растворялся в ней.
Сердце заколотилось так бешено, что, казалось, вот-вот проломит грудину и сбежит подальше, домой, спрячется под одеяло и будет трястись до утра, пока петухи не возвестят о начале нового дня.
— В Правде нет места страху, в страхе нет Правды, — повторил Мильбен один из заветов хранителя Ардена.
Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, он поднялся на верхний этаж и ворвался внутрь.
В углу, в той самой куче тряпья, поджав колени к подбородку, жмурясь от яркого света, съёжилась девушка. Эльфийка.
Мильбен поспешил отвести луч в сторону, а затем вовсе убрал светокристалл.
— Эм… привет? — Он вдруг понял, что совершенно не заготовил речи на такой случай.
Почувствовав, что фонарь больше не слепит, незнакомка медленно разомкнула веки. Её глаза и правда обладали радужкой красного, почти алого цвета, однако за этим исключением в них не было ничего необычного.
— Привет, — чуть более уверенно произнёс юноша. — Вот, подумал, ты проголодалась…
Он поставил на пол сумку, в которую ещё дома уложил нехитрую снедь — краюху хлеба, ломоть сыра и кусок овечьей колбасы.
Незнакомка ошарашенно покосилась на угощение, а затем снова перевела взгляд на Мильбена.
— Ты меня понимаешь? — Парень начинал чувствовать себя глупо. — Знаешь ардийский?
Эльфийка быстро кивнула, а затем потянулась к сумке. На её запястье что-то блеснуло, так ярко, будто в комнате не царила почти полная темнота, которую разгоняла лишь Тысяча Лун сквозь дыру в потолке. Браслет можно было бы принять за украшение, но юноша отлично знал, что это такое. Антимагические блокаторы — подобными пользуется Гарнизон, когда нужно лишить кого-то доступа к магии.
Мильбен инстинктивно отпрянул, девушка тоже отдёрнула руку и с ужасом посмотрела на парня.
— Ты преступница? — выпалил он. — Сбежала от конвоя и теперь прячешься?
Красноглазая замотала головой из стороны в сторону.
— Сбежала… не преступница. — Она говорила с заметным акцентом.
Глаза привыкали к темноте, и Мильбен сумел получше разглядеть собеседницу. Эльфийка, насколько он смог оценить, была невысокой и стройной, одетой только в замызганную тунику, больше похожую на дырявый мешок, да изношенные сапоги с толстыми подошвами. А ещё вокруг её шеи виднелся странный воротник — широкая, грубо обработанная полоска кожи с кольцом из толстого металла. Ошейник.
Руки сами собой сжались в кулаки. Да, эльфов в Восточной Ардии, мягко говоря, не любили, однако и открытую ненависть к ним проявляли редко. И всё же ещё со времён Второй войны получить гражданство в этой стране эльфу было крайне сложно. На практике это означало, что в глазах закона они имели низший приоритет и, попав в неприятности, рассчитывать могли только на себя да на своих близких. Иногда этим пользовались торговцы живым товаром — официально рабство считалось искоренённым пережитком прошлого, на практике же стража то и дело находила в городах подпольные бордели и даже целые фабрики, где трудились остроухие невольники.
— Давно ты здесь прячешься?
Девушка, уже приступившая к трапезе, продемонстрировала три пальца.
— Ефё быф ден дофоги, — добавила она с набитым ртом.
Итого четыре дня. Мильбен опустился на пол и потёр пальцами виски, вспоминая карту окрестностей. Он привык думать, что Бармир стоит в глуши и особого интереса ни для кого не представляет. Появись тут что-то незаконное, об этом наверняка бы уже судачила половина деревни. С другой стороны, прямо сейчас он находился в заброшенном доме, где три дня прожила напуганная беглянка, и никому до этого не было никакого дела. Даже они с Кенратом не узнали бы про неё, не провались крыша в удачный момент.