— Никакой девки, я оди…
Могучий кулак врезался в скулу, повалив Мильбена на грязный пол. В следующий миг мужчина с размаху пнул его в живот.
— Ты, парень, книжек обчитался? Решил в крутого поиграть или просто по жизни кретин?
Отвесив ещё один пинок, Бугай направился к шкафу и выволок за волосы красноглазую эльфийку. Девушка не кричала, издав только уже знакомый испуганный всхлип, который перешёл в невнятный скулёж. Мильбен услышал звонкий удар — амбал отвесил пленнице пощёчину.
— Не смей больше бегать от Хозяина, дрянь.
— Ты обманул меня! — выпалила в ответ эльфийка. — Ты и твой Хозяин, вы обеща…
Ещё один удар, теперь уже кулаком.
— Рот закрой, или зубы выбью!
Развернув эльфийку спиной, мужчина принялся связывать ей руки. В довершение он пару раз пропустил верёвку сквозь кольцо на ошейнике и засунул девушке в рот кляп.
— Идём, — скомандовал громила. — Только мусор приберём…
Мильбен нашёл в себе силы перевернуться на спину.
— Ты эльф, — машинально выпалил он, увидев своего мучителя. — Но почему?
Ответом ему стал сапог, опустившийся на горло. Дортхонец не душил его, а собирался попросту раздавить парню шею. Сделать это помешала красноглазая, со всей силы толкнув эльфа плечом. Верзила, не удержавшись, повалился рядом с Мильбеном.
— Ах ты…
Договорить он не успел — эльфийка со всей силы ударила его ногой в висок. Дортхонец издал странный звук, закатил глаза и потерял сознание.
— М-м-м! — промычала красноглазая, указав взглядом на пояс здоровяка.
Пошатываясь, Мильбен поднялся на четвереньки и извлёк тесак. Первой мыслью было перерезать темноволосому эльфу глотку, но вместо этого он лишь помог новой подруге освободиться от пут.
— У тебя есть где укрыться? — Девушка явно была напугана не меньше него.
Отыскав свою палку-трость, юноша распрямился. При всей симпатии и благодарности вести эльфийку домой означало навлечь опасность и на близких, а сколько-нибудь надёжных убежищ, кроме особняка, внутри которого они и так находились, он не знал.
Фонарь дортхонца лежал в углу и неплохо освещал всю комнату. Наконец-то незнакомку удалось рассмотреть в деталях. Эльфов Мильбен видел и раньше, в основном белокурых эррандельцев или, крайне редко, столь нелюбимых в Восточной Ардии дортхонцев — он снова бросил взгляд на головореза. Но вот про таких, как эта, раньше доводилось только слышать.
Смуглая, почти бронзового цвета кожа резко контрастировала с белоснежными, лишёнными пигмента волосами и так запавшими ему в память красными глазами. Наверное, догадаться, кто перед ним, следовало сразу, едва увидев сочетание глаз и острых ушей. Но скоростью мысли Мильбен никогда не отличался.
— Ты из Зейхера, да?
— Ты знаешь, где мы можем спрятаться? — чуть более раздражённо повторила эльфийка.
— Да, — собравшись с силами, ответил юноша. — Я знаю, где мы будем в безопасности.
— Тогда веди!
Зейхерка закинула руку парня себе на плечо и помогла дойти до лестницы. Для столь хрупкого телосложения девушка оказалась на редкость сильна и вынослива… точнее, показалась бы, не будь она эльфом.
— У тебя есть имя? — спросил Мильбен, когда ступени остались позади и они позволили себе небольшую передышку.
Небо на востоке начинало понемногу светлеть. Юноша осторожно взглянул на спутницу, которая, несмотря на только что пережитое, выглядела почти счастливой. Он тоже позволил себе едва заметно улыбнуться.
— Тав… — начала эльфийка, но осеклась, закусив губу. — Давай просто Тави, так сойдёт.
Мильбен, ещё раз вздохнув, снова опёрся на девушку, и вместе они заковыляли вниз по улице. Имя эльфийки явно было длиннее, но настаивать парень не стал. В конце концов, право на тайну есть у каждого. Особенно у Тави.
Глава 2
Ондар уехал рано утром, как и обещал. Вернее, он обещал уехать утром, но Кенрат и не подозревал, что отец покинет дом ещё до рассвета, даже не попрощавшись. Парень окатил себя ледяной водой и, довольно ухнув, вышел во двор, навстречу первым лучам.
Есть своя магия в том, чтобы вставать ни свет ни заря, до петухов, а затем видеть, как Тысяча Лун и звёзды нехотя уступают небо дневному светилу. Как белеют огромные облака и как полевые цветы, стряхивая утреннюю росу, раскрывают лепестки, встречая тепло нового дня.
— Слушай… может, прикроешься?
Кенрат вздрогнул. Услышать за спиной голос лучшего друга, да ещё и в такую рань, было неожиданно, но не то чтобы сильно непривычно. Как и он сам, приятель был ранней птахой и тоже порой любил встретить рассвет. Правда, раньше он никогда не приходил ради этого к нему в гости, тем более не проникал во двор без приглашения.