— Вольха, ты где??? — очередной вопль Варварушки вспугнул дурные мысли, обнажил страхи оказаться опороченной, застань нас кто-нибудь с княжичем в такой ситуации, и я пихнула Светозара:
— Пусти! Не смей так делать боле! — пригрозила ему, из плена сладкого и коварного сбегая, и метнула опасливый взгляд на верхушки деревьев. Они мирно покачивались от порывов ласкового ветерочка, вот только чувство нехорошее уже в душу закралось.
— И не приближайся! Ежели убьёт тебя Аспид, как я дальше жить буду? — в чувствах отвернулась.
— Клянусь! — в спину прилетело. — Клянусь тебе, убью его! — заверил Светозар. — Вот только бы место узнать его слабое…
— И как это сделать? — затаила дыхание, не оборачиваясь.
— Ты! Ты можешь! — шепнул убеждённо, в затылок сопя. — Ежели в доверие к нему вотрёшься, вызнаешь тайну… — руки положил на мои плечи.
— Вольха!!! — вновь заорала нянька, и я как в тумане Светозару кивнула:
— Узнаю, — передёрнула плечами, от ласки неуместной избавляясь.
— И тогда мы люд избавим от гнёта Аспида. Мир будет всем… и девицам свобода!
— Вольха!!! — совсем уже рядом нянюшка ко мне взывала.
— Тут я, — отозвалась громко. — Иду уже! — торопливо сучья похватала и, не глядя более на Светозара, спешно юркнула меж ближайших деревьев в направлении кричащей Варварушки. И уже за следующими едва не столкнулась с нянькой и Микулой:
— Ты где была? Мы с ног сбились. Ночь уже скоро… Темно… — забрасывала упрёками Варварушка, пока прислужник сучья из рук моих забирал. Не успела я и слова вставить, как умолкла нянька, сузила глаза подозрительно:
— Ох, навлечёшь ты, глупая, погибель на нас, — покачала головой всё понимающе.
— Не специально я, — не собиралась оправдываться, да укор Варварушки душу царапнул, — не я искала встречи. Он подловил…
— На беду княжич за нами увязался, — пробурчала няня и, тяжко вздохнув, кивнула в сторону лагеря: — Ступай уже, пока совсем не стемнело.
Уже приближались к месту стоянки, как волнение заприметили.
— Чего это вои бурчат, да кони не в себе, — забеспокоилась няня, как и мы с Микулой, шаг ускоряя. — Случилось чего?
А как вышли к костру, я обомлела… Аспид стоял подле воеводы. В рубахе, штанах холщовых.
Никола сурово хмурил брови и недовольно зыркал на Дамира.
Но только меня заприметили, Аспид холодно бросил:
— Твои вещи пусть дальше везут, — в два шага близ меня остановился, — а тебя я сам в свою крепость доставлю.
Уж было хотела уточнить как, но Дамир словно мысли мои услыхал и наперёд проскрежетал зубами что-то жуткое, кровь студящее.
Дружинные к нам подступили, готовые меня защищать ценой своей жизни, но с криком Светозара: «Воль!» — муж мой, в миг обращаясь Аспидом крылатым, над землёй взмыл, оглушающе хлопнув крыльями.
От ужаса и не рассмотрела его толком, но успела заприметить морду змеиную, шипами увенчанную, зелёные злющие глаза, чешую, слепящую бликами от костра, крылья могучие и когти острые… КОГТИ! Они последнее, что запомнила пред тем, как меня мгла в свои сети утянула.
***
От ужаса то в небытие ныряла, то выныривала, но только для того, чтобы вновь от страха обмереть, оглохнуть от боя сердца и при очередном громком хлопке крыльев или опасном манёвре Аспида утонуть в темноте.
Благо кошмар был недолгим.
Водоворот ужаса/небытия, меня в который раз вырвал из пучины… И я уже не в когтях Змия, не в воздухе — в какой-то мрачной комнате. Испуганно в высокий каменный потолок глядела, пока не села осмотреться. Близ входной двери на голых стенах, от которых жутко веяло холодом, пара свечей в подсвечниках горела. Блики играли на скромном убранстве комнатки. Ложе широкое. Столик и кресло, в котором Аспид сидел.
Мрак его обласкивал почти всего, а подрагивающий свет лишь делал более зловещим его задумчиво суровое лицо и подчёркивал невероятную, неестественную зелень глаз.
Так и застыли: я, страшась пошевелиться и сглатывая сухость во рту, и Дамир… Долго смотрел, выжидательно. Ничего не говорил, даже не моргал вроде. Пилил тяжестью взгляда, будто прочитать меня желал и злился… жутко, сильно. ДА! Его гнев, ярость, я ощущала каждой частичкой трусливого, дрожащего тела, с коим от ужаса совладать не могла. И сердца бой почти сознания лишал…
— Зачем Вы… — всё же решилась подать голос, да от страха язык прикусила, когда Аспид с кресла порывисто встал. В одних штанах и рубахе на голое тело. Босые ноги… Меня всё завораживало и пугало, а когда он у ложа остановился, свою рубаху потянув, в ужасе попятилась к изголовью: