И не всегда для меня безобидно это завершалось, ибо не так страшны людские вои, как Аспиды и Змии других территорий.
Люд не глуп, дабы супротив Змия идти, но те, у кого за плечами Аспиды стояли — был опасен вдвойне. И даже ежели улыбались приветливо, нет-нет да и вызывали меня на бой. Вот и в этот раз…
Не ожидал я, что столкнусь с очередным Змием. Молодым, наглым, сильным.
Долго боролись, потрошили шкуры друг друга, но я не уступил врагу.
Жаль потрепал он меня сильно, зато Северные земли уберёг от страшной войны… правда, на время. До следующего вызова.
Домой ворочался, себя не помня, лишь теплилась надежда на отдых. А вместо радушной встречи, аль спокойствия… в крепости напряжение обнаружил, тягучее молчание Шануры, Вейты, Татуа.
— Где Вольха? — пристрелил взглядом прислужницу, тотчас в пол уперившую глаза. — Она жива? — Посмотрел на Шануру, кухарка подбоченилась, красноречиво уставляясь на Вейту. — Сбежала или в крепости? — перебирал мысли, в надежде не услышать, что жена сбежала.
Татуа, как каменный идол, и бровью не повёл, но он не из тех, кто болтать станет.
Меня шатало от усталости и слабости в теле. Я так и не заживил раны, а за время полёта лишь силы израсходовал шибче. Всё потому, что домой спешил, и без того бойня на три дня затянулась, но видимо зря.
Чуть оставшиеся силы не угробил, пока Аспидом взмыв в свою башню долетел. Там пошатнулся, смаргивая подкрадывающееся небытие, но не найдя Вольхи, чертыхаясь, по лестнице вниз побежал…
— Что с ногой? — даже не стучал в дверь её комнатки. Входя в опочивальню, сразу увидел перебинтованную ногу Вольхи. Жена было подскочила с постели, да это сложно было с такой травмой, вот она обратно и ухнула, ещё и проскулив.
— Как это вышло? — к ней ближе ступил, но девица тотчас губы поджала, глаза надменно похолодели, зато Вейта засуетилась, она меня нагнала, с первого поверха прямиком сюда примчавшись:
— Господин, вам срочно…
— Я задал вопрос, — перевёл взгляд с прислужницы на жену. Вольха по-прежнему горделиво смотрела мимо, ещё и руки на груди сложив.
— Господин, — жалобно проблеяла Вейта, — раны у вас жуткие. Надобно помыться и раны обработать, — частила, с одного языка на другой перескакивая от волнения.
— Ничего страшного — царапины, — кивком принял их обоюдное молчание на заданный мной вопрос, и уже знал, как решу вопрос. Зато реплика Вейты встревожила Вольху:
— Раны? — опять пытаясь с постели встать.
— А ну ляг, — приказал ровно, но внушительно. — Сказал же, у меня царапины. Пройдет быстро, — лгал, давненько меня так свои не прикладывали. Спина горела, перед глазами настойчивей чёрные мухи летали. Но я не мог позволить себя грохнуться перед гордой женой. Потому распрощаться было надобно, причём срочно.
— Утром поговорим, — отрезал, к выходу устремляясь. Был уверен, что опосля сна, мне сто пудов полегчает.
Плохо помнил, как спустился. Рядом Вейта по степеням шелестела ножками и причитала, я порыкивал на неё глухо. Меня знатно шатало, едва не падал, ног не ощущая, да в сетях небытия путаясь…
А потом провал… темнота… Но негодование Шануры ярким пятном стало: как ворчала, грозила, командовала… всеми…
Последнее, что в памяти ослепительной вспышкой мелькнуло — взволнованное лицо Вольхи. Греза аль взаправду не послушала меня и спустилась, но мысль, что девица за меня волновалась, хорошо грела душу, жаль оборвалась быстро.
А потом лишь размывчатые картинки\обрывки фраз, резонирующие голоса, суета, возня…
Очнулся резко. Сел на просторном ложе… не в своей комнате. Оно и понятно, до моего меня никому не отволочь, даже Татуа не в силах. В горле жуткая сухость, а в теле боль тягучая, но тупая. Хорошо, приятно, нравилось мне такое чувство… Значит, раны на спине заживал.
— Господин, — от этого голоса мне стало… зло. Аж волна накатила. Глупо, но Аспид другую сиделку мечтал услыхать.
И Дамир тоже…
— Вот что Вейта…
Глава 21
Глава 21
Вольха
Больше суток хлопотали вокруг Аспида. Он то в небытие бормотал нечто невнятное, крутился сильно, горел, то выныривал: бедный, исхудавший… И ведь уставлялся на меня, как-то сразу глазами своими дивными из толпы в темноте комнаты меня находя, и смотрел так, словно ждал чего-то. Долго, вдумчиво, печально пока вновь сознание от него не убегало.
Ох и испугались мы.
Все! И даже я перетрухала жутко, несмотря на то, что до сего дня смерти ему смерти. Вернее мечтала избавиться от него повинности. Но теперь сидя рядом, оказавшись лицом к лицу с тем, что могла его потерять, к удивлению осознала, что уже не желаю его смерти. Свободы да, но не смерти.