— Нет, — головой покачал, — прислужницу тебе сыскать, — умолк, словно пощёчину получив, а ведь всего лишь укоризной взгляд жены.
— Тебе нужна аль мне? — колюче уточнила.
С надежды непонятной, аль от радости, сердце мощно в груди забилось.
— Я обещал тебе в помощь кого-нибудь.
— Мне не надобно, сама справляюсь, — горделиво нос задрала, натянулась как тетива. Дышала зло.
Это надежду укрепило, я схитрил:
— Так и справляешься? — прищурился. — А может, уже ревнуешь?
— Вот ещё, — пыхнула негодованием Вольха, а взгляд ядовитый стал.
— Ну раз так, — протянул нарочито примирительно, — значит, как и до сего, по возможности Шанура и Татуа будут помогать, — закончил, намереваясь опочивальню покинуть. — Но сама знаешь, у них и без того работы много.
— Ведаю, потому как оправлюсь, тоже буду делом заниматься.
— Я не принуждаю, просто казалось, что ты сама просила…
— Я Варварушку и Микулу просила ко мне допустить, — упрёком выпалила Вольха, — а не очередную твою игрушку для утех.
Даже Аспид крякнул от смеха, а он не умел смеяться. А следом заурчал, и это дико!!! Он лишь с появлением Вольхи такие звуки и порывы делать стал.
Ох, ни к добру оно. Терял я себя. И Аспид терял, потому мне срочно надобно жену заполучить в своё пользование.
Любым путём:
— Варварушку, стало быть, — покосился через плечо.
— И Микулу, — оробев кивнул Вольха, но смотрела так, словно я выбил из неё дух, мысли, и она в глубокой растерянности.
— И что, — паузу выдержал, нагнетая загадочности, — ежели я их к тебе допущу, твоя душенька спокойна будет?
Глаза Вольхи расширились от удивления. Замерла, явственно ушам не веря, а мгновением погодя закивала точно болванчик:
— Будет… Ой, как будет, — и заулыбалась так чисто и искренне, что у меня опять внутри всё бултыхнулось от странного чувства… доселе неизведанного горячего, жгучего. Душу изворачивающегося, кишки в узлы скручивающего.
— А что взамен моему уступку? — озвучил главное, к чему вёл с самого начала.
Вольха густо покраснела, голову отвернула, пряча стыд девичий, и упреждая отказ, я решился на скромный торг:
— Не близость выторговываю, но ты дозволишь мне за тобой ухаживать, как раньше предлагал.
Вольха продолжала топиться в смущении, дыхание затаив. Забавляло это, и уверенности добавляло.
— Нога уже крепка. Сниму шину, осмотрю.
— И это всё? — уточнила с сомнением, с опаской оглянувшись.
— Нет, — не лукавил. Зачем обнадёживать. — Мыть тебя хочу…
— Опять ты за своё?! — ахнула возмущенно. — Не бывать тому!..
Горячилась, знала ведь, ежели припечёт… силой возьму.
— Дело твоё, — отрезал ровно. — Это моё условие, а на меньшее я не согласен.
Уж было к выходу шагнул, как Вольха окрикнула:
— А ежели на «помыть» соглашусь, принуждать к близости точно не станешь?
Я даже улыбку удерживал, пока лицом к двери стоял, но повернулся к жене уже без тени победы:
— Принуждать — нет, но сделаю всё, дабы ты меня возжелала.
Опять личико жены краской залило. Но не отвернулась в этот раз, лишь зажмурилась, словно войну сама с собой вела.
И я уже невысказанную победу смаковал:
— Касаться буду, изучать, ласкать, ежели надумаю…
— Хватит! — ладошки к щекам припечатала, жгучее смущение скрывая. — Хватит, прошу…
Подышала взволнованно и решительно кивнула:
— Но Варварушку и Микулу ко мне пусти, — на той же стыдливой ноте согласие дала.
Вольха
Дамир ушёл, а я так и осталась сидеть, да в себе ковыряться. Неужто и впрямь его условие приняла? Да что со мной?.. Рядом с ним я здравомыслие теряла! Отнюдь не внимания его хотела. Лишь вцепилась в возможность мне дорогих и близких няньку и прислужника заполучить.
— Нужно снять с ноги повязку, — из тугих мыслей голос Аспида вырвал. Так задумалась, что упустила момент, когда Дамир воротился.
— Как уже? — ахнула глупо. Давно мечтала от повязки избавиться, но мечта и явь — разные стороны монеты. И в свете последней сговорённости выздоровление мне всё же сулило неминуемой близостью с мужем.
Не дура, понимала, что не может он… без женщины долго быть.
Одичает, озвереет. И тогда точно насилия не миновать.
— Ну же, Вольха, — в тоне супруга недовольные нотки прорезались. Злить Аспида не собиралась — послушно села на постель, вытянула ногу.
Дамир удовлетворённо кивнул, аккуратно подол платья сдвинул, доступ к покалеченной щиколотке открывая и ловко, принялся избавлять меня от тугой перевязи. Осмотрел неспешно. Я выполняла всё, что он велел. Отвечала на вопросы, а сама прислушивалась к себе и дивилась, что уже не отторгала прикосновений мужа.