— Что ж, — спокойно подытожил Дамир, — кость срослась хорошо, но пока воздержись от танцев и прыжков.
Я уставилась на Аспида, как на ненормального, а он улыбнулся:
— Шучу, — и опять посерьезнел, — но сказанное, не лишено смысла.
Пальцами по щиколотке ещё раз мазнул, оставляя ногу в покое.
— Я сейчас по делам отлучусь, а ты, как будешь готова, спускайся в купальню.
Сердце с последним словом Аспида пробило сильный удар.
— Вещи сменные прихвати.
— Купаться? — уточнила.
— Мыть… тебя буду, — с паузами пояснил, а глаз с меня не сводил.
Смутить желал? Увидеть, как от стыда краснею…
Получилось и не отказаться ведь.
— Как совсем окрепнешь, баню затопим. К ней ты больше привыкшая, так ведь?
— Да, — кивнула настороженно.
— И я люблю, но у меня никто из прислужников не терпит такого жара, несмотря на то, что сами из жарких мест. Потому обхожусь, чем что проще, — размеренно заключил.
Вошла в купальню, от страха чуть жива. Вроде попривыкнуть была должна к мужу. Мы и спим рядом. Но хоть и прикидываюсь спящей по-прежнему, но его прикосновения помню. И жар его мне родным казался и запах приятным… Чего уж там, я жаждала новых ощущений, которые он мне давал. Трусила, а ждала: таилась, а ждала…
Как и сейчас. Дрожала от страха, но была готова. Подумаешь, помоет — те же касания только не во сне, а в воде… Умом понимала, а вот сердце… с ума сходило, мысли маетные таранили голову.
Шумно выдохнула, покосилась на купальню, полную воды. И улыбки не сдержала заботливости супруга. Осторожно пенную шапку ладошкой сняла, прислушиваясь к нежным ощущениями щекотливо растворяющихся мелких пузырьков.
— Ты ещё не в воде? — подловил на улыбке муж.
— Прости, — отряхнула ладошку и отвернулась от Дамира, прикидывая как теперь раздеться.
— А позволишь… — за спиной Аспид остановился. Близко-близко. Так близко, что его дыхание затылка касалось. — Мне тебе раздеть? — его низкий, вкрадчивый голос прогнал волну мурашек по коже.
Не спешил сдирать вещи, ждал моего дозволения, хотя прекрасно знал, что оно ему не надобно. Пусть мнимость выбора, кою только сильные могли себе это позволить, но чести такой жест придавал.
Дамир ещё ждал. Волновал меня взглядом и тягучим молчанием.
И я безмолвствовала. Опустила руки, дозволяя Аспиду хозяйничать.
Он шумно воздуха втянул, осторожно коснулся предплечий…
Ох, и заколотило меня от волнения.
Напряглась, страшась, что тело подведёт. Замерла, дышать боясь. И ждала, когда Дамир приступит к раздеванию.
Вот и платье вниз с тихим шорохом опало.
Зажмурилась, оставшись в одной тонкой рубахе.
— Прости за Вейту, — фраза заставила открыть очи.
Дамир в затылок лбом уткнулся, совсем выбив почву из-под ног.
— З-за что? — пошатнулась было, да муж крепче меня придержал, не дав позорно упасть. — Ты же… мужчина, — голосом плохо владела.
— Она тебе зелья подлива, чтобы ты не отяжелела, — прошуршал виновато Дамир.
Я опять замерла, вперёд глядючи: ничего не видала, уже с трудом слышала, так громко растревоженное сердечко билось.
— Но уже всё, — продолжил Аспид. — Вышло из тебя зелье…
О зелье не догадывалась, а то, что не понесла от Аспида, знала, когда кровные дни пришли чуть раньше срока. Решила, что это из-за пережитого, но видимо…
Вздрогнула, когда ладони тяжёлые на плечи легли. Осторожно, словно страшась меня напугать, но вместе с тем, права утверждая.
— Не бойся меня, — шепотом, от которого нутро то съеживалось, то пульсировало. Меня то жаром обжигало, то холодом умывало.
Скользнули чуть шершавые ладони Аспида по моим рукам… вниз на бёдра перетекая до предела… пальцы его щекотливо по мне перебирали, полол рубахи потягивая. Перехватил удобнее, вверх потянул и я, поддаваясь его движению, позволила оголить меня полностью.
Опять приобнял. С большим пылом огладил, теперь до кистей ладонями прогулявшись. Пальцы наши переплёл:
— В воду ступай, — охрипло скомандовал Дамир, бережно придержав за руку и помогая в купальню забраться.
Отводила глаза, чтобы не сгореть от смущения, но нет-нет, да косилась на Дамира… пока не забылась совсем.
Никогда бы подумала, что это так… волнительно и приятно… ощущать мужской взгляд, скользящий по тебе без тени смущения, не нагло/похотливо/оценивающе, а осторожно/восхищённо/с лёгким вожделением. Как на безумно редкую, очень дорогую вещь, прикоснуться к которой за радость.