Выбрать главу

— Не-ет, — уверенно мотнула головой Варварушка, на полном личике застыло искреннее недоумение. — Белены объелся! — категорично подытожила нянька.

— Не ведаю, — сдалась и я, — но странно мне. Почему матушка и батюшка скрывают…

— Что?

— Что дочь моя… от Аспида, — задумчиво свою версию озвучила.

— Вспомнила чего? — ахнула Варварушка, ручки к груди приложив.

— Тут и вспоминать нечего. Иди, глянь на Дамира ЯровскОго и всё встанет на места. Глаза у Миры — его, волос чёрный, вьющийся… Как пить дать Змий причастен к рождению. И к утраченной памяти, — уже строила план, как выбивать правду из всех буду.

— Ох и любопытно, — проворчала нянька. — Но разве ж это по-людски, брать в жёны, а потом ворочать? Ещё и с памятью играть… Ох, не чисто тут дело, Воль. Может, накручиваешь, придумываешь. Не бывало такого на свете ещё…

— Не бывало, — согласилась мрачно. — Но на то он и нелюдь, чтобы НЕ по-людски.

Только помогла доча унять боль и засопела слаще, я уложила её в люльку, да опять к гостям поспешила. Вот-вот начаться должно было самое важное.

Как оказалось, добрая половина претендентов сбежала, узнав, что Аспид среди них. Всего с пяток осталось мужчин. Что и следовало ожидать, всех в силе превосходил Дамир. Впрочем, как и в ловкости, и скорости… И до того просто ему всё давалось, что уже понимала, как нелепы для него наши людские состязания.

Но не кичился силушкой, ни над кем не насмехался — выполнял задание, отходил… меня смущая пристальными взглядом. А я нарочно отводила, чего не хватало рассматривать нелюдя! И без того себя не помнила! Страшно представить, чем таким провинилась, раз меня вот так: в жёны, да взашей, и вновь за мной… Не игрушка я. Не безвольная девка. Я правду хочу наперёд услышать. Понять, разобраться…

Потому и отсиживала с непроницаемым лицом весь первый день состязаний. Негоже свой интерес до последнего дня выказывать. Да и какой интерес?! Так… любопытства ради. Ну и злого отмщения!

Мне разговор с матушкой и батюшкой ещё предстоял, но подсказывало сердечко, что и они ничего более того, сказанного толком не помнили.

Тяжко это! Когда супротив тебя было существо на порядок могущественней. Такой силы, о коей толком и не ведала. Эх, знать бы на что способен…

Я не знала, а может, просто не помнила, потому затаилась, выжидала.

***

Следующий этап на завра был назначен, и пока челядь для пира столы накрывала, я опять сбежала к Мире, а вернее от пытливых глаз Дамира.

Но уже у входа в опочивальню голоса померещились: мужской и женский. Застыла у двери… вроде шепот какой-то. Испугалась за малышку, вдруг похититель. Ворвалась, а там Варварушка опять с малышкой на руках и подле окошка пританцовывала. Занавеска ходуном.

Нянька напуганная, бледная…

Мира тоже не спала, но улыбалась как-то необычайно чисто.

— Кто здесь был? — в лоб бросила, взглядом по комнатке шарясь.

— Никого, — Варварушка головой замотала, но блеяла так, что любой простак бы понял — лгала!

— Кто? — зло процедила я. Няня как сова выпучила на меня глазищи, поджала губы, мол, не скажу, хоть убей. И я рявкнула, к Варварушке подступая: — Ещё скажи, что просто застудить малышку желаешь, потому и танцуешь подле распахнутого окошка!

— Аспид, — выдохнула нянька, я аж поперхнулась:

— Как посмел?

— Глянуть на доченьку твою хотел.

Меня от ярости заколотило:

— Я ему посмотрю! — хлопнула дверью, к гостям чеканя шаг. По коридору прислуга сновала, стража на чеку была перед главным залом, но меня завидев, по струнке вытянулась, проход давая.

Скандалить при всех не желала, мне положено тихой и милой быть. И без того уже законов нарушила столько, что за меня свататься ни одного нормального жениха не приехало. Один Аспид чего стоил?!

Вот и села смиренной ланью, в душе кипя, точно самовар. Ёрзала по креслу подле матушки, и момент подгадывала, когда Дамир отлучиться решит.

Уж я его и заловлю!

Ждала, минуты считая, да терпение теряя. А Аспид как ни в чём не бывало пировал, от почётного места подле батюшки не отказавшись. На меня смотрел редко, с насмешкой что ли…

И до того пир затянулся, гости разорались, что я так и не выискала секунды с Дамиром обмолвиться.

Женщинам на таких праздниках делать было нечего — оставалось лишь не высовываться. Что усердно делала да, как положено воспитанной княжне, взгляд от стола не отрывала, а голос подавать, только ежели спрашивали.

А, когда, наконец, Аспид сообщил, что отлучиться надобно, и я уставшей сказалась. Повинилась перед людом честным и за Дамиром припустила, вот только не поймала.