Она решила бы всё после того, как она поспала. Все это.
Прежде, чем истощение потянуло ее в сон, она думала, что видела, что Аларик имеющий форму тени появился в ее дверном проеме, но когда она попыталась пошевелиться, нежный жар серебристого синего света окружил ее, и она погрузилась в сон.
Джек зарычал и затем начал храпеть, низкий, грохочущий шум, и она думала, что слышала смех Аларика.
- Ты можешь быть уверена, ми Амара, что мы обсудим эту привычку, чтобы позволить другому мужчине находиться в твоей кровати.
Ее губы, почти изогнулись в улыбку, и затем мир вился вокруг нее в теплоту и безопасность темноты.
Глава 4
Квинн проснулась ото сна о ходьбе через огонь к дракону с пылающими изумрудными глазами и оказалась одна на кровати в комнате, которую она не узнала. Она автоматически проверила свои ножи и оружие; все были на месте, таким образом, она взяла свой первый полный вдох начиная с открытия глаз.
- Всегда воин сначала.
Она дернула голову к самому темному углу комнаты, где Аларик прислонился к стене, гармонируя с тенями, как будто темнота в пределах него стала материальной, в то время как она спала.
- Интересный комментарий, исходящий от священника воина,- она возразила. - Что на первом месте у тебя?
- Ты на первом месте у меня,- сказал он резко, как будто он презирал ее за это. Или ненавидел, что она спросила; то, что он был вынужден высказать запретные желания. Священник Атлантиды, поклявшийся безбрачию, хотел мятежника, поклявшегося искуплению. Все его боги должны смеяться.
- Всегда ты, с того момента я впервые прижал мои руки к тебе, чтобы излечить то пулевое ранение. С тех пор я падал внутрь твоей души. Разве ты не знаешь это к настоящему времени, Квинн?
Она затаила дыхание в абсолютной боли его голоса, но собралась с духом против него. У воинов и мятежников не было дела стать жертвой эмоции.
- Ты не можешь защитить меня от монстров, Аларик,- сказала она спокойно.
Его смех был темным и так или иначе ужасающим, даже Квинн, которая жила свою жизнь, притворившись ничего не бояться.
-Защитить тебя? Я утопил бы весь мир для тебя и смеялся, поскольку каждое живое существо на нем умерло. Я монстр, Квинн. Лучше ты найди способ защитить себя от меня, потому что я - первосвященник крови и сражения и лорда смерти и разрушения. Я никогда не позволю тебе уйти.
Прежде, чем она начала формировать ответ на что, он пересёк комнату и дергая ее от кровати и в его объятья. - Никогда, ты слышишь меня? Я брошу моих друзей, мою страну, мою обязанность, и даже мою честь, но никогда тебя.
Он проглотил ее протест губами, захватывая ее рот жгучим поцелуем, пожирая ее, требуя ее, заклеймил ее как свою. Она почувствовала, что падает, тает, горит, и у нее не было шанса отказать ему или даже ее собственным чувствам. Стены между ними разрушались и - в течение одного великолепного момента - они стояли вместе, запертые в буре потребности, и желании и намного более сильной эмоции.
Одна она не смела называть.
Она запустила руки в его шелковистые волосы и поцеловала его в ответ с каждой унцией тоски, которую она подавляла настолько очень долго, и чувство справедливости - дома - это разворачивало в пределах нее, было так интенсивно, что она почти не слышала крик.
Почти. Но столько лет обучения не могло отрицаться для иллюзорной мечты момента. Не упоминать, что Джек показался, рыча и обнажая зубы на Аларика. Она сэкономила затруднение момента, что он видел ее поцелуй Аларика, но отклонил его как незначительную деталь, которой это было.
Летающие обезьяны, нападения вампиров, порталы Атлантиды приходят в себя? Проверить.
Один поцелуй? Не такое огромное соглашение в масштабе вещей. Она почти невольно подняла пальцы к распухшим губам, все же. Глаза Аларика потемнели, когда он наблюдал, и он наклонился как будто, чтобы поцеловать ее снова.
- Аларик, доставь священническую задницу наружу сюда, или я пну то ради тебя,- Вэн ревел где-то в лабиринте пещер и коридоров. - У нас чрезвычайная ситуация.
Аларик сжал руки вокруг нее на мгновение, но потом он вздохнул и прислонил лоб к ее лбу. - Когда это - всё не чрезвычайная ситуация?
- Это никогда не остановится для людей как мы,- сказала она ему. - Ты знаешь его, и я знаю его. Сгибающие мир поцелуи не изменяют реальность.
Он поднял ее в воздух, пока она не была на уровне глаз друг другу, и медленная улыбка, которая распространилась через его лицо, была только чистым мужским удовлетворением. - Сгибающие мир?
- Не бери это в твою голову,- она пробормотала. - И отпусти меня.
Он отпустил ее на ноги и затем поцеловал ее снова, жестко и быстро, прежде, чем повернуться к ревущему звуку одного серьезно оскорбленного атлантийского принца.
- Сгибающие мир,- повторил он. - Те могут быть лучшими двумя словами, которые я услышал через пятьсот лет.
С этими словами он вышел из комнаты, оставив ее следовать на все еще дрожащих ногах. Она утешала себя за свое бессмыслие с превосходным видом его прекрасной задницы.
Джек, все еще в форме тигра, поплёлся в коридор и ударил головой ее, ворча некоторой жалобой как кошка.
- Услада для глаз,- сказала она тигру прежде известного, как ее лучший друг и со-лидер повстанцев. - Чистая услада для глаз, в форме абсолютно восхитительной задней части, пропадала впустую на человеке, который даже не понимает, что он красив. Глупый атлантиец.
Он зарычал, и она решила взять его для соглашения.
Вэн завернул за угол, увидел их и громко пел последовательность того, что она была уверена, были отборные атлантийские ругательства.
- Наконец,- сказал он, врываясь в английский язык. - Где, в девяти кругов ада, ты был?
Тогда он поглядел позади Аларика на Квинн и резко остановился. - О. Ах, да вы двое были... э-э...
- Нет, Мы не были,- отрезал Аларик. - Хотя не из-за отсутствия попытки, не то, что не твое собачье дело.
Квинн почувствовала, что ее лицо покраснело с пылом, но она зажала рот, закрыв против возражения, пытающегося пузыриться.
Рот Вэна открылся. - Ты только что сказал - Но ты - Ах, хорошо. У меня нет времени, чтобы пройти всю Опру с тобой. У нас большая проблема.
- Когда мы не делаем?- Аларик махнул рукой через воздух. - Что это, уже?
- Мы слишком опаздываем, чтобы вернуть себе Гордость Посейдона. Некоторый сумасшедший, кто называет себя Птолемей Возрожденный взял это, Аларик.
- Это невозможно. Ни у какого человека, даже влиятельного мага, не было бы магии, чтобы быть в состоянии прикоснуться драгоценному камню,- сказал Аларик.
- Что насчет вампира?- Квинн спросила. - Или оборотни? Их магия отличается от твоей. Возможно...
- Невозможно,- Аларик повторил. - Только чрезвычайно сильное атлантийское могло коснуться турмалина. Это - драгоценность, если можно так выразиться из трезубца Посейдона.
- В том-то и дело,- сказал Вэн, его лицо помрачнело. - Старый Птолемей утверждает, что был королем Атлантиды.
Лицо Аларика ожесточилось, и его глаза, вспыхнули так жарко, что Квинн была удивлена, что двойные лазерные лучи изумрудного света не сжигали Вэна, где он стоял. - Он требует что?
- Ох, боже, Конлан и Райли не должны иметь дело с этим,- сказала Квинн, ее собственный гнев растёт при мысли о большей проблеме ее сестры, которая почти умерла от рук вампиров и затем почти потеряла ее ребёнка во время особенно трудной беременности и родов.
Райли была бы королевой Атлантиды, но какой ценой? Квинн посмотрела на Аларика и задалась вопросом, могла ли она когда-либо быть столь же храброй как ее сестра и рисковать всем ради любви. Горячая волна стыда нахлынула на нее, оставляя горечь и желчь по ее пути. Не то, чтобы Аларик мог когда-либо любить ее, когда он знал то, что она сделала. Чем она стала.
Вэн вскинул руки в воздухе с отвращением. - Мы собираемся стоять здесь и говорить об этом, или ты хочешь вернуться со мной и увидеть сукиного сына самозванца?