Моретти сжал челюсти и слегка наклонил голову, как собака, прислушивающаяся к шороху дикого зверя в кустах. Их взгляды с Витторией встретились и скрестились, как шпаги. Однако капитан не желал уступать:
- Вы работали вместе с Аароном Уайтхэдом на раскопках и могли быть его напарником по краже. У нас есть записи с камер, где видно, как убитый крадет завернутый сверток из машины синьора Ксенакиса.
- Я не работала на раскопках, - сердито ответила Виттория. – Я была консультантом по крито-минойской цивилизации. Профессор Уайтхэд… - Виттория на секунду замолкла.
Перед ее глазами снова возник алый цветок, распускающий свои лепестки на белоснежной рубашке профессора. Этот ужасный и одновременно завораживающий образ толкнул Витторию во взбаламученное озеро старых воспоминаний, волны которого хлестали ее наотмашь, как морской ветер. Будучи еще неопытной и зеленой студенткой исторического факультета, Виттория очень сильно увлеклась фигурой Платона. Ее специализация не включала этого исторического деятеля, но никто не мог запретить Виттории изучать его труды в неурочное время, когда остальные ее друзья вовсю веселились, распили джин-тоник в баре и весело делились друг с другом представлениями о будущем. В один из тех вечеров, когда Виттория оставалась в библиотеке допоздна, зарывшись в столпы книг, она внезапно осознала, как сильно описанный Платоном мир Атлантиды напоминает ей минойцев. С почти варварской небрежностью Виттория схватила книгу, заломив уголок нужной страницы и ринулась во всю длину своих ног к кабинету Аарона. Не обращая внимания за вежливые улыбки и приветствия проносящихся мимо медлительных обитателей кампуса, Виттория мчалась по лестницам и коридорам, как ошпаренный гепард, боясь упустить профессора. Он частенько задерживался по вечерам, попивая кофе, который, как шептались студенты, он сдабривает порцией крепкого алкоголя, и заедает его нестерпимо горьким шоколадом, но Виттории почему-то казалось, что именно сейчас, когда ее так осенило, он непременно захочет уйти домой пораньше. Ворвавшись в кабинет, словно снежный вихрь, и буквально с порога заметив удивленный взгляд старого профессора, замершего с чашкой у рта, Виттория почувствовала, как в ней растет раздражающее замешательство по поводу того, как вести себя дальше.
- Я могу чем-то помочь, Виттория? – наконец, осведомился он.
- Профессор, извините за беспокойство, но я, кажется, нашла Атлантиду! Это минойцы! - девушка метнулась к столу, за которым восседал Аарон, и протянула ему под нос книгу с заломленным уголком. Он внимательно посмотрел сначала на студентку, потом опустил недоверчивый взгляд на текст и стал читать, все так же держа в руке кружку. Когда он на чем-то концентрировался, его лицо застывало в фарфоровой неподвижности, от которой иногда становилось не по себе.
- Ну, что же, Баретти, - дочитав, Аарон поднял голову и одарил Витторию одним из своих туманных взглядов, которые могли с одинаковой вероятностью означать и что ты идиот или чертов гений. – Вы удивительно смекалистая студентка, но, если я еще раз увижу, как вы заламываете страницы, я лично отправлю ректору свое замечание.
Он несколько секунд смотрел на Витторию так, что ей хотелось провалиться сквозь землю, но затем его лицо осветлилось, и он улыбнулся добродушной улыбкой:
- Действительно, есть некоторые ученые, которые, как и вы, склоняются к тому, что Атлантида существовала. И крито-минойская цивилизация очень напоминает ее по описаниям Платона, если, конечно, не считать нестыковку по времени и размеру предполагаемого острова.
- Но, профессор, посмотрите сами. В остальном ведь все сходится,- с жаром воскликнула Виттория, почуяв одобрение со стороны Аарона. - Как мы знаем из диалога Крития и Тимея, Атлантида погибла вследствие природной катастрофы, извержения вулкана и цунами. В конце прошлого века Хиллер фон Гортринген провел на Тире раскопки и обнаружил остатки крупного города. И по мнению геологов, где-то три тысячи пятьсот лет назад произошло удивительное по своей силе извержение вулкана Строгиле на тогда еще едином острове Санторин, после чего остров и раскололся на несколько частей!
- Я понимаю вашу взбудораженность, Виттория, - профессор еще раз улыбнулся, на этот раз печально, отчего девушке показалось, будто он постарел сразу на лет двадцать, и задумчиво проговорил. – Я тоже когда-то, будучи молодым максималистом, всем своим сердцем верил в существование Атлантиды и мечтал, что когда-то найду ее. Однако годы шли, а железных доказательств так и не нашел.