— Хм, я-то гадал — почему окрестные крестьяне здесь не порылись, — с коротким смешком произнес один из бойцов. — Да тут без привычки вообще духа лишиться можно.
— Да уж, крестьяне — они такие. У своих, деревенских — медяка не возьмут, а вот коли кто чужой отвернется либо что-то, как им покажется, бесхозное углядят — так пиши пропало. И концов не найдешь. Куда там Теневой гильдии… — отозвался другой.
— Все, бросили языком молоть, — оборвал «лирику» Гаруз, — работаем.
Обследование оврага они закончили как раз к темноте. Поднявшись наверх и отъехав обратно к опушке, на которой все это время в «секрете» проторчал стажер, все облегченно размотали башлыки и отдышались.
— Да уж, до сих пор голова кружится и глаза слезятся, — выдохнул Кост. Стажер сочувственно пялился на них, переводя взгляд с одного на другого. А потом осторожно спросил:
— Что так сильно воняло?
Сибан хмыкнул.
— Ты, молодой, еще бы наверху блевать начал. Прямо через башлык.
Стажер задумался и тихо произнес:
— Странно…
— Да чего тебе стран…
— Тихо! — рявкнул Гаруз и, развернувшись к молодому, переспросил: — Чего тебе странно-то?
Тот смутился.
— Ну… я так… просто…
— Не мямли, а отвечай на вопрос, — Гаруз упер в стажера свирепый взгляд.
— Так точно, командир! — тут же вытянулся в струнку стажер. И бойко продолжил: — Я просто подумал, что овраг, вроде как, довольно близко… и ветерок… а здесь ничего не чувствуется. Да и… они ж сколько уже лежат. Пованивать должны — это точно, но не так, чтобы слезу вышибало…
— Так… — Гаруз окинул взглядом свое тут же подобравшееся воинство. У него в группе дураков не было, так что слова молодого все оценили мгновенно. Странности, подмеченные стажером, действительно имели место быть, а долгий опыт службы в одном из наиболее элитных подразделений господина Шуршана давно уже позволил им всем вывести одну непреложную в их работе истину — любые странности опасны. Любые! Поэтому, если у тебя нет веской причины находиться поблизости от какой-нибудь странности, самым разумным поступком будет взять ноги в руки и быстренько-быстренько оказаться от нее подальше.
— …по коням и уходим. Быстро.
— А? — стажер ошеломленно воззрился на Гаруза. Но тот только вызверился на нерасторопного подчиненного:
— Команды не слышал? Бегом!
Из леса на дорогу они выбрались через полчаса и сразу же пустили коней галопом. Но когда странный овраг и группу разделили речка и два холма, Гаруз махнул рукой и натянул поводья, переводя своего жеребца на рысь. Видимой опасности не было, так что гнать коней до запала было не нужно. Отъехали быстро на приличное расстояние — и будет пока, теперь надо дать коням роздых. А ну как где далее на пути еще какие опасности повстречаются — а кони уставшие.
Нет, разбойников Гаруз не опасался. Насия, конечно, не Агбер, и таковые здесь встречаются куда чаще, чем дома, но сильной шайки тут быть не может. Сильная — это когда дезертиры либо вообще дворяне с дружиной шалят. Вот эти — да, эти — люди опытные, и вооружение у них, как правило, вполне приличное. С такими схлестнуться — себе дороже будет. Но откуда в сегодняшней Насии таковым появиться? Войны давно уже нет, так что дезертиры отпадают. Тех, что с прошлой войны остались, уже давно либо егеря к ногтю прижали, либо… либо осели где, ежели поумнее. А то и вообще обратно на службу нанялись.
А за дворянством нынешний король Насии Ормераль I зорко приглядывает и баловства не допустит. Он с, дай ему Владетель здоровья и долгих лет жизни, принцем-консортом и их онотьером очень даже близко стакнулся. Прям голубки неразлучные. Так что господин Шуршан ему секретную службу по примеру Агберской помог наладить. Поэтому нет у дворянства местного ни единого шанса побаловаться, чтобы это осталось бы не известным королю. А король таких дел оченно сильно не одобряет. Вплоть до усекновения головы…
Так что максимум, что им тут может повстречаться — это шайка из бывших крестьян либо бродяг каких бестолковых. Десятка в три-пять. А для их группы это мясо — на один зуб. Да и не будут они нападать на хорошо вооруженный отряд. Несмотря на то, что бойцы Гаруза в легкой кожаной броне, а не в бахтерцах или латах, да еще и специально сделанной так, чтобы она совсем броней не казалась — повадки-то не скроешь. А крестьянский глаз — цепкий, на гриб в лесу, да на скотину наметанный. Так что углядят, что непростые всадники едут, к тому же оружием увешанные по самое не могу. Нет, не полезут… Ну а ежели найдутся совсем глупые, что рискнут — да и царство им небесное.