— Понятно, — кивнул головой стажер.
На ночь остановились у этого же ручья, только отъехали немного — на том месте, где с трофеями разбирались, уж больно все изгваздали… Лагерь разбили привычно — стенка из нескольких кольев и лапника, чтобы от ветра защита была и тепло костра попусту не рассеивалось, из лапника же быстро устроили лежаки, на которые бросили спальные мешки. Чья это придумка, Гаруз точно не знал, как бы даже не самого онотьера, но вещь оказалась дюже удобной и теплой.
Первая половина ночи прошла спокойно. А вот когда восток уже начал едва заметно светлеть, Гаруз проснулся от того, что его осторожно трясли за плечо. Он мгновенно напрягся, готовый одним движением разорвать специально сделанную хлипкой стяжку разреза спального мешка и вскочить на ноги уже вооруженным и готовым к бою, после чего открыл глаза. Тряс его стажер.
— Что? — тихо, одними губами выдохнул Гаруз. Стажер молча скосил глаза на часового, сидевшего чуть в стороне от костра. Это был Сибан. В последнюю утреннюю смену дежурил именно он. Вместе со стажером — одного молодого пока на дежурство не ставили… Заметив, что стажер перестал его трясти, Сибан поднял руку и четко просигнализировал пальцами: «Вероятная опасность», «Скоро» и «Не сейчас». Гаруз на мгновение задумался, затем так же тихо прошептал стажеру:
— Буди остальных.
А сам аккуратно расстегнул три верхних пуговки стяжки и выбрался из спального мешка. Коль непосредственной опасности нет, зачем портить хорошую вещь.
Собрались быстро. К тому моменту, когда на востоке только-только появилась серая полоса, лошади уже были оседланы, на спинах вьючных закрепили мешки, а у костра, на примятых лежанках из лапника оказались уложены «болваны», изготовленные все из того же лапника, укрытого плащами, внутрь которых, кроме того, каждый запихнул по паре снятых с ног портянок. Ежели преследователи были с собаками — это их на какое-то время обманет. Непременно подойдут обнюхать. Ну а они уж своего не упустят…
«Преследователь» появился где-то через полчаса. Сначала заволновались лошади, несмотря на то, что их на всякий случай опоили специальным зельем — среди следовых собак встречаются и такие, у которых в крови есть примеси тварей Запретной пущи, их любая животина боится до безумия. Вот и приготовились на всякий случай… А что после этого зелья лошади как заторможенные будут и скакать окажутся способны куда медленнее, чем обычно — не страшно. Уходить все равно решили лесом, в сторону границы, а в лесу на полный аллюр не перейдешь. Идти в лесу полным аллюром это непременно или ногу лошади сломать, или в какую яму навернуться, либо еще какую неприятность, куда хуже, споймать… Но вот то, что лошади заволновались несмотря на зелье — Гаруза насторожило. Что же это за «собачки», на которых животинки так реагируют?
И «собачки» появились. Вернее «собачка». Одна. Но какая! Гаруз нервно сглотнул, а затем мгновение подумал и подал знак: «Заряжать особым». Сильной надежды, что это как-то поможет, у него не было — не та тварь, которую можно было даже составным взрывным болтом взять, но не задирать же лапки и подставлять горло сразу же, даже не попытавшись потрепыхаться?..
Шевеления рядом он не услышал, хотя был уверен, что вся группа сейчас извлекает из тулов короткие толстенькие болты. Таковых в боезапасе у каждого было всего по две штуки, уж больно дорого они стоили. На изготовление подобного болта тратилось едва ли не больше времени, чем на сам компактный пружинный арбалет, входивший в снаряжение каждого бойца группы. А вот лук у них был всего один на всю группу, как и лучник. Впрочем, не мудрено: за последний год у группы только два раза возникла ситуация, когда им пришлось воспользоваться луком, а вот «пружинники» пришлось применять куда как чаще. В схватке на короткой дистанции — самое милое дело. Бьет мощно, держать можно одной рукой и, главное, выстрелить можно внезапно. Он же короткий, плащом прикрыл — и хрен кто разглядит.